В Варадеро работали рестораны, сувенирные магазины, обменники и маленькие отельчики. Все это с одной оговоркой: блага жизни были доступны только для иностранных туристов. В то время, когда мы были на Кубе, и вплоть до две тысячи двадцать первого года в стране действовали две системы денежных расчетов: конвертируемый и неконвертируемый песо. Первый был привязан к доллару США, и расплачиваться им могли только иностранцы, для всех остальных существовал обычный песо, а также продовольственные карточки, если этих самых песо не хватало на жизнь. Нехватка денег была частой историей в домохозяйстве: в то время как средняя зарплата была двадцать пять тридцать долларов в неделю, пара кроссовок стоила тридцать пять долларов. Работники туристического сектора выживали за счет чаевых. Что меня невероятно подкупало в кубинцах: несмотря на то, что они ждали чаевых от любого туриста, они действительно хотели ему угодить, понравиться, оставить приятное впечатление. Мы давали чаевые с легкостью, потому что в подавляющем большинстве случаев они были заслужены.
Мы уже пару раз выезжали в бары Варадеро все вместе, и в тот вечер решили сделать это опять. Алена ехала на одном мопеде с Петечкой, Леха с Ромашкой, я с Александром. Мы благополучно доехали до бара, что несказанно меня радовало, так как по понятным причинам шлемы в то время, тем более на Кубе, были не в моде. Мы заказали по паре стаканчиков Cuba Libre (коктейль «Свободная Куба», смесь рома с напитком наподобие кока-колы), немного потанцевали. Александр вытанцовывал вокруг меня и даже пытался пускать в ход руки, там где не надо, в результате чего мне пришлось несколько раз намекать ему, что я не планировала никаких интриг в отпуске, дома меня ждет любовь всей жизни и вообще он не в моем вкусе. Однако, по мере опустошения новых стаканов с «Куба либре», Александр становился все более настойчивым и назойливым, испытывая мое терпение.
Пришло время ехать домой. Я была несколько раздосадована из-за этого вечера и с ужасом думала про «кругосветку», где ром предполагался по умолчанию, и совершенно было ясно, что под его воздействием Александр себя очень плохо контролирует. Мы вышли из клуба, ожидая Александра, который отпросился в мужскую комнату. Алена с Петечкой, хитро помахав нам, рыкнув мотором скутера, растворились в темноте.
Танюша, подождать вас? заботливо спросила Ника.
Нет, поезжай, мы поедем буквально через пару минут. Я помахала подруге и послала ей воздушный поцелуй.
Ника с Лехой скрылись из вида следующими. Александра не было видно. Я подождала пару минут на пороге клуба и, окончательно потеряв терпение, зашла внутрь. Музыка в бареуже смолкла, и, по всей видимости, мы были последними посетителями. Официант резво вытирал бокалы белым полотенцем. Александр стоял у стойки бара со стаканом в руках. Увидев меня, он залпом осушил его содержимое.
Саша, ты просто ненормальный! Ты понимаешь, что тебе сейчас за руль?! завопила я на весь опустевший бар.
Конечно, красотка. На Варадеро нет полиции, которая бы рискнула остановить белого человека. Не волнуйся, мы сейчас поедем.
Ты понимаешь, что ты везешь меня? При чем тут полиция, я еще жить хочу!
С Аленой мы называли себя осторожными экстремалами. При определенных обстоятельствах инстинкт самосохранения срабатывал у нас безотказно.
Танюша, Саша взял меня за руку. Я по тебе с ума схожу. Почему ты так холодна? Я же отличный парень, с работой и квартирой в Москве, обо мне многие мечтают.
Может быть, я холодна к тебе, потому что ты ведешь себя безответственно, да еще и слишком много пьешь? ответила я вопросом на вопрос, теряя контроль. Он потянулся ко мне и пошатнулся.
Саша, немедленно убери руки. Между нами ничего не будет, потому что потому что ты меня раздражаешь! И да, я с тобой не поеду, ты пьяный в стельку!
Я отошла на безопасное расстояние, и Александр, покачиваясь, направился ко мне, пытаясь обнять, отчего я вся съежилась.
Мэм, послышался голос бармена, скажите название своего отеля, я вызову вам такси. Сеньор, вам я могу вызвать другое такси.
Господи, вы мой спаситель, шепнула я бармену по-испански.
Не надо, резко отозвался Александр. Я справлюсь. Раз я тебя так раздражаю, счастливо оставаться!
Так же покачиваясь, он вышел из клуба, и я услышала рев мотора его мопеда. Я осталась почти одна в опустевшем баре. Вот тебе и инстинкт самосохранения!