Так и случилось. Сразу после обеда под предводительством донны они с Эриданом обреченно направились к месту исполнения наказания небольшому помещению рядом с классом биологии, где хранились различные вспомогательные материалы.
Наставница вынесла из недр комнаты, поставила на стол перед провинившимися детьми и открыла большую картонную коробку. Пыль взметнулась испуганным облачком, и, покружив в воздухе, медленно осела обратно.
Камелия тяжело вздохнула, предчувствуя самое тяжелое рутинную работу. А количество коробок все росло.
Надо разложить в алфавитном порядке карточки с гербарием, довольно произнесла донна, ставя на стол последнюю, пятую, коробку. Они все перепутаны, их никто не приводил в порядок в течение учебного года. Ну, и конечно, надо их перетереть пыльные.
Сколько у нас времени на это? поинтересовался Эридан.
До конца апреля, донна поджала губы. Я считаю, вы заслужили более серьезное наказание. Но она махнула рукой и направилась к выходу из комнаты. У самой двери наставница обернулась и пристально посмотрела на детей. Я надеюсь, что когда вернусь, вы все еще будете здесь. Иначе, обещаю, будете наказаны до лета! Уж я-то найду для вас занятия. И никакие высшие силы не смогут вам помочь! прикрыв дверь, донна ушла, а дети приступили к работе. До конца апреля оставалось всего четыре дня, включая сегодняшний. Не так уж плохо. Похоже, надо будет поблагодарить те самые высшие силы, которые помогли им в этот раз. А именно Алессиана.
Время тянулось, как старая кляча по пересеченной местности. Тонкие дощечки, с приклеенными к ним сухими цветами и листьями, пахли пылью и еще чем-то неприятным, отчего свербило в носу. Когда донна оставила детей разбираться с коробками, они решили поделить работу пополам. Камелия выбрала первую половину алфавита, и сейчас только дошла до буквы «Д». Девочка гневно уставилась на желтые цветочки распластавшегося по дереву девясила, как будто он один виноват в том, что она и Эридан сидят здесь против своей воли. Она ерзала на стуле, вставала, ходила кругами по комнате и снова садилась за работу. Стопочка аккуратно сложенных чистых дощечек перед Эриданом росла быстрее. Брат работал сосредоточенно и лишь изредка улыбался, глядя на мучения сестры. В комнате не было ни окон, ни часов, а значит и никакой возможности узнать, как долго они здесь сидят.
Сколько времени? спросила Камелия, возвращаясь к работе после очередного круга по комнате.
Не знаю, отозвался Эридан, не отрываясь от карточек, у меня тоже нет часов.
Это ужасно. Кажется, вечность прошла.
Не преувеличивай.
Почему мы должны это делать?
Потому что провинились.
Я так не считаю!
Так считают взрослые. Такие у них правила. Если ты делаешь что-то не так наказание. Нарушаешь правила наказание. Не хочешь, чтобы наказывали
Делать как они велят? Не нарушать?
Не попадайся. Рассмеялся брат. В любом случае, не зли взрослых.
Взрослые, фыркнула Камелия. Подождите, исполнится мне восемнадцать! она погрозила кулаком ежеголовнику. Вы все обо мне узнаете!
Когда в императорской семье рождался ребенок, это, безусловно, становилось достоянием общественности. Но информация ограничивалась общими данными: дата рождения, мальчик или девочка, какая из королев мать. До семи лет детей императорской семьи не показывали никому. Во время приемов, устраиваемых во дворце, они с наставниками оставались в восточном крыле, коротая время за играми, чтением, просмотром фильмов или уроками. В семь лет они выходили в свет. Их представляли знати, посещавшей дворец, знакомили со сверстниками. Но покидать территорию замка они могли лишь по разрешению императора. В тринадцать лет для наследников наступал новый этап жизни: мальчики отправлялись в Миллениум, школу в Талеане, вырываясь из-под надзора наставников. Принцессы оставались на домашнем обучении, однако тоже получали больше свободы они могли под присмотром наставниц спускаться в город. Но как наследников престола их представляли миру только, когда они достигали совершеннолетия, в восемнадцать лет. По этому случаю устраивался грандиозный бал, и миллионы телеэкранов во всем мире показывали церемонию представления. С этого момента наследники полностью выполняли политические и социальные функции: присутствовали на собраниях, посещали парады, открытия значимых зданий и сооружений, участвовали в обсуждении законов. Из восемнадцати детей Бреннаса Вон дЛейра этот рубеж пока перешел только Алессиан.