Я всё, что хотел, услышал, теперь ты сиди, «гость дорогой», и слушай наш ответ. Свои сказки, как ты и тебе подобные только и делают, что беспокоятся о благе страны и народа, оставь для зомбаков! Может, они со своими мертвыми и протухшими мозгами поверят в подобную ахинею. Я знаю вашу породу, которая любит козырять любовью к родине и призвать к патриотизму простых смертных. Только на самом деле родина у тебя там, где жопа в тепле, и весь твой патриотизм с любовью к родине ненастоящий, как и твоя белоснежная улыбка из искусственных зубов сплошная фальшь!
Красный, как рак, депутат от волнения сорвал со своей шеи галстук и принялся растягивать ворот рубахи, который от взгляда и слов Гестаповца начал мешать ему дышать. Министр продолжал добивать бедолагу, выдавая ему свой ответ жёстким металлическим тоном:
У таких «патриотов» все украденные из бюджета деньги хранились где угодно, только не в родной стране! Там же, как правило, жили жёны и дети. Жили, лечились, учились! Поэтому я не желаю слушать то говно, что ты сейчас из своего рта пытаешься вылить нам в уши! Вы бросили людей, кинувшись спасать свои жирные задницы, рассчитывая отсидеться где-то в райском уголке, но, походу, не успели вовремя слинять, и теперь решили заняться тем, что только и умели делать всю жизнь жить припеваючи за чужой счёт! Глядя на твой неуместный костюм без единой складки и блестящие лакированные туфли, я готов спорить, что ты собственной рукой не убил ни одного зомбака! Но я это исправлю. Если спустя 10 минут ты всё ещё будешь находиться на территории нашего рынка, то станешь участником в гладиаторском поединке с мертвецом!
На гостя из Москвы было страшно смотреть, он сидел весь красный, выкатив глаза и тяжело дыша. Казалось, что его сейчас хватит кондратий, и страна лишится важного члена общества. Но гад был живучее таракана и так просто не мог закончить свою грешную жизнь. Зато, прежде чем уйти, он осыпал нас угрозами.
Резко вскочив с места, он с грохотом опрокинул стул и, возвышаясь над сидящими за столом, голосом, дающим петуха, прокричал:
Я так и думал, что тут сборище предателей и анархистов, мечтающих о развале страны!!!
Ну ничего, когда я вернусь сюда с армией, вы горько пожалеете о своих словах!!! прокричав угрозы напоследок, он направился быстрым шагом к выходу, расталкивая своих охранников плечами.
Гестаповец тоже резко поднялся из-за стола, схватил оставленный гостем смятый клетчатый галстук и запустил ему в след, прокричав:
Пошла на хй отсюда, падаль ёбная!!! Пока я тебя не повесил на твоём петушином галстуке над воротами!
Галстук угодил в спину одного из охранников, спешно покидающего кабинет чиновника, и мягко упал на пол.
После ухода гостей секунд десять в кабинете министра царила гробовая тишина, которая внезапно взорвалась десятками голосов. Люди одновременно, как по команде, решили выплеснуть захлестнувшие их эмоции. Такого количества мата в одном месте и за столь короткое время я никогда раньше не слышал.
Чиновник из Москвы умел разогревать публику, этого у него не отнять!
Глава 3. Ходят слухи
Накал страстей был таков, что даже Гестаповец не сразу смог всех заставить успокоиться и поймать тишину. Когда возмущённые крики умолкли, он произнёс:
Вы всё слышали своими ушами и уверен, что разделяете мою позицию. Если кто-то вдруг имеет другую точку зрения, то никого насильно не держу, можете податься в холуи к тому важному господину.
Дураков среди присутствующих не было, министр и сам это прекрасно знал. К каждому, кто сейчас находился в кабинете, он долго принюхивался, прежде чем допустить его в свою святую обитель, где нередко звучала довольно конфиденциальная информация, не предназначенная для лишних ушей.
Поэтому его предложение было, скорее, несмешной шуткой, которой он попытался разрядить обстановку. Увидев, что шутейка не зашла, Гестаповец кивнул каким-то своим мыслям и произнёс:
Расходитесь, господа хорошие, и поменьше трепите языком о том, что услышали и увидели тут. Если через час по рынку начнут ползать слухи, я найду болтливую сороку и лично вырву ей язык!
Вряд ли кому-то из присутствующих пришло в голову сомневаться в его словах. Почти все, кроме высшего руководства Рынка, начали подниматься со своих мест и покидать кабинет министра.
Бывало, возвращаясь с очередного нелегкого задания, которые почти всегда были связаны с риском, всяческими лишениями и грязью, я завидовал этим руководителям, которые находились в безопасной зоне и спали на мягкой кровати, но сейчас я был рад, что не принадлежал к их числу и был всего лишь командиром небольшой универсальной группы.