Это что, опять тот храмовник? удивился Тео, и даже остановился.
Да, он, подтвердит Томас. Хоть и сутулится, он наголову выше обоих друзей. Здесь-то он что забыл?
Не знаю, но этот назойливый прыщ начинает действовать на нервы, высказался Эд и первым двинулся к ним. Однако перехватить храмовника не успел, тот распрощался с Адаларом и ушёл.
Ну, наконец-то, не то обрадовался, не то упрекнул за нерасторопность начальник порта. А мои балбесы где? До сих пор не пришли.
Нам откуда знать, мы за ними не следим. Нас послали с телом разобраться, ответил Эд. А этот что тут делал? спросил он, указав в ту сторону, куда ушёл храмовник.
У них тоже что-то стряслось. Просил не выпускать из порта священников или кого другого с сундуком, полным золота.
Что, прям, целый сундук золота? А сундук-то большой?
Вот и я спросил. А он не ответил.
Вечно эти святоши что-то темнят. Как о делах божьих говорить, так их не заткнёшь, а о своих помалкивают.
У меня тут дел невпроворот, поторопил Адалар.
Ладно, взглянем на мертвеца.
Расступись, крикнул Томас, просачиваясь в толпу. Народу поглазеть собралось немало и на визгливый тонкий голосок они никак не отреагировали.
Блядь, разойдитесь, кому говорят. Ещё шаг назад, уже изнутри распоряжались стражники.
Пока Тео и Томас отгоняли толпу, освобождая место возле трупа, Эд и Адалар склонились над телом. Голый мужчина. На вид ему лет тридцать пять. Весь в грязи, горло перерезано.
А я его знаю, сказал Эд и попытался отчистить лицо от грязи. Это же попрошайка из ремесленного квартала, только вчера его из переулка кожевников пинками прогоняли. Тео взгляни.
Да, похож. Только не от кожевников, а от кузнецов. Думаю, надо бы первым делом к ним заглянуть.
Ты прав, так и поступим. Вот что, Эд обратился уже к Адалару, везите-ка его на кладбище, пусть хоронят в общей могиле.
Мне за свои деньги телегу нанимать? Это же ваша работа, возмутился портовый начальник.
Нет, мы, конечно, можем сходить, запросить у казначея денег, но его хрен разыщешь в это время, он сейчас все заставы и посты обходит. До обеда мертвец пролежит, как пить дать, а на таком солнцепёке он скоро вонять начнёт. Да и отвлекать вас лишний раз от дел. Вы ведь можете потом сделать запрос на возмещение, всё выплатят, убеждал Эд.
Бог с вами, на, Адалар залез в мошну́4 и выудил из неё надломанный обол5.
Адалар, улыбнулся Эд, полжизни в порту, а до сих пор не знаешь, что за перевоз трупов возницы берут полновесный?
Начальник порта скривился, но залез в кошель за цельным медяком. Его вручили Томасу и послали за телегой. Вряд ли возница получит хоть какую-то плату. В такое только наивный Адалар поверит. В обед на этот обол стражники купят два шоппена6 пива. Или даже раньше. Например, после того, как разберутся с делами в кузнецком переулке. Горло промочить уже смерть как охота. Усталость накатила, аж невмоготу. Бессонная ночь даёт о себе знать.
И всё бы хорошо, не явись в порт Гунтрам собственной персоной. Чёртова тень герцога Эбергарда. Зарубил, сука, все планы на корню.
Глава 7
Гунтрам привык не высыпаться. Готов по первому зову подскочить с кровати, быстро приходит в себя. Нет ни вялости, ни растерянности. Но, чёрт возьми, как же сладки объятия с подушкой, когда так хочешь спать.Проснуться словно младенцу от сиськи отпрянуть.
Делать нечего, поднялся и открыл дверь. На пороге один из слуг герцога Эбергарда.
Его Светлость велит явиться к нему, доложил тот. Его Светлость и сам не спит и другим не даёт. Не дай Бог на старости лет таким же сделаться. Ни покоя, ни умиротворения. Нет, у Гунтрама старость пройдёт в тиши и без забот, где-нибудь на отшибе, чтобы ни души вокруг.
Сейчас буду, ответил он и хотел закрыть дверь, но слуга придержал её рукой.
А ещё Саид беспокоится за брата. Юсуф ушёл ночью, да так и не вернулся.
Если к вечеру не объявится, тогда и будем бить тревогу, отмахнулся Гунтрам. Сейчас ему некогда заниматься подобным. Он закрыл дверь, но что-то вдруг щёлкнуло в голове. Гунтрам вышел в коридор и окликнул слугу. Гвардеец Манфред покидал ночью свои покои?
Не знаю, слегка задумавшись, ответил тот. Могу выяснить.
Выясни.
Слуга ушёл по коридору, а Гунтрам вернулся в комнату. Облачился во всё чёрное, как и подобает тени; одел ремень. На нём в ножнах меч и нож. Ещё один засунул в левый рукав. Покинул свою комнату, отправился в кабинет герцога Эбергарда.