На удивление его не оказалось, а возле хижины сидел милиционер, худощавый мужчина средних лет, с погонами лейтенанта. Рядом был накрыт стол в дедушкином стиле фрукты, сладкий перец, лаваш, вино (в кувшине!). Лейтенант смотрел вдаль и жевал яблоко. Завидя нас, быстро доел, встал, поправил форму, и, буравя меня взглядом глубоко посаженных глаз, представился:
Василий Макарович, местный участковый! Затем, посмотрев на тебя и заметно смягчившись, спросил:
Что привело вас в наши края?
Путешествуем, ответил я не совсем уверенно, и он еще раз царапнул меня своим взглядом.
Почему не на море? обращаясь к тебе и улыбаясь, теперь его глаза напоминали глаза ребенка.
Мы хотим посмотреть мир, узнать живущих в нем людей сказала ты серьезно. Улыбка его сошла, в глазах вспыхнули маленькие искорки.
Что ж, правильное, похвальное дело. Когда ждать вас в нашем селе, в Яблоневке? Заметив мое колебание, добавил: Не правда ли деревенские люди ближе к истокам (буравит меня опять!), чем городские, особенно в третьем Риме?
Конечно, будем, только вот денек с дедушкой проведем, мягко произнесла ты, и он посмотрел на тебя с невыразимой теплотой.
Тогда разрешите откланяться, он осторожно взял твою руку и поцеловал. Показалось, что он немного смутился, бледные щеки его порозовели.
Да, чуть не забыл Петрович будет вечером, просил вас не стесняться, и указал на накрытый стол.
До встречи! Моей руки он почему-то не пожал
Мы вкусно покушали, и я попросил тебя отдохнуть, ведь ты проделала большой путь сюда из Твоего Города. Ты легла под яблоней, укрывшись пледом, а я устроился рядом охранять твой покой. На душе было спокойно и светло. Вот она гармония! а я совсем недавно полагал, что я с ней несовместим.
И зачем куда-то идти, если Она рядом? спросила счастливая Душа, и я был с ней совершенно согласен. Наступило блаженство, и глаза мои стали закрываться
Выстрел откуда-то из глубины разрушил идиллию, меня подбросило:
Боже, что это!?
Повторяю: о-на те-бя не лю-бит! это мой проклятый фельдшер наслаждался своей победой
Мы замерли, мы знали, что он прав. Я упал в отчаянии на траву, закрыл глаза и схватился за голову, словно пытаясь освободиться от наваждения И тут я увидел Их. Они сидели в пустыне друг напротив друга, рядом, но на двух разных камнях. Она молодая блондинка в шелковистом платье с вьющимися золотистыми локонами, он почтенный седой джентльмен с коротко стрижеными волосами, в строгом темном костюме. Он смотрел на нее с иронией, но твердо. Она на него метущимся, полным отчаяния взглядом. Вдруг она вскочила, отвесила ему звонкую пощечину и разрыдалась. Он даже не шелохнулся. Я хотел было вмешаться, но с удивлением обнаружил, что я нематериален, дух, так сказать. Витаю неподалеку, меня не видят, наверное. Я был на удивление спокоен, мне было интересно. Джентльмен дождался пока блондинка успокоится и учтивым тоном, произнес:
Мадмуазель, вы же знаете, я признаю ваш приоритет в управлении хозяином, он указал пальцем наверх, но факт есть факт: научный, медицинский, какой хотите вы должны мне доверять, имеем счастье знать друг друга давно.
Она молчала.
Я также не отрицаю ваше право и не порицаю вас за все, что вы здесь устроили, и он показал на окрестности где все было выжжено дотла, мне самому, признаться, весь этот хлам изрядно надоел.
Она молчала, а он продолжал педантично, размеренно свои, видно хорошо продуманные и взвешенные, рассуждения:
Но зачем же спорить против фактов? Зачем его вводить в заблуждение? Ничего кроме вреда от этого не предвидится. Посмотрите что с ним сегодня произошло. Рядом с ней он сразу растаял, потерял всякий интерес к путешествию. А ведь был воин, рвался постичь необъятное Истину. И даже я встряхнулся найдется-таки применение моим талантам! Не говоря уже о ваших, моя дорогая мадемуазель. Без вас, без вашей дружеской, произнес он с ударением, поддержки, вы же прекрасно знаете: я полный ноль. Вот если бы месье, палец показал наверх, избрал бы точные науки, тогда Впрочем, мне неважно, чем заниматься, главное здесь интерес и возможность нам с Вами проявить, так сказать, себя во всей красе. Особенно вам.
Блондинка смотрела на него уже с интересом.
А не то зачахнете вы в своей хижине. Я готов вы же прекрасно знаете служить вам, но только прошу: пожалуйста, давайте дружить, не нужно пользоваться свои влиянием на месье и игнорировать мои научные, опять выделил тоном, рекомендации. Их суть в том, он стал важным, как профессор на кафедре, что месье в данный момент счастлив тем, что уже имеет рядом с собой спутника, свою несбыточную мечту, своего любимого друга, он игриво хохотнул, да, не отрицаю, есть определенные ограничения, не обижать и тому подобное, не трогать Но не огорчайтесь, я знаю как вы преданы месье и могу вас утешить для него это не так уж и важно. Сколько лет он прожил без нее и что же? Ни-че-го! Поверьте, даже не заметит. Обидеть ее он и так не в силах. Трогать вообще промолчу, не наше это занятие. А вот вам и ему приятный от меня сюрприз! Смотреть и говорить ему не запрещено, а это, знаете, поверьте моему опыту ого-го! Мадемуазель смотрела на него, если и не с восхищением, то уж с почтением, точно.