По сути, он и есть монстр.
Рывком Гоша стянул галстук. Он душил удавкой, перекрывая кислород.
Твою мать! выругался вполголоса.
Ирбис намеренно загрузил себя делами, которые легко можно было бы отложить до утра. Но вызвонил с отчетом Тахирова и Толика Флакса. Парни, очевидно, чуяли его хреновое настроение и примчались моментально.
Под утро Гоша отпустил ребят, а сам пошел в подвал, где был оборудован спортзал. Чертовы мысли крутились в мозгах. И вместо того, чтобы идти спать, Ирбис зверел еще больше.
Тупиковая ситуация. Тупиковая.
Да пошло оно все! прорычал Ирбис, со всей дури впечатал кулак в грушу, развернулся и зашагал к лестнице.
Гоша поддался соблазну. Не станет он жалеть девку. Не станет! Она в его доме, пусть привыкает к мысли, что придется за все платить!
Не успел преодолеть все ступени, как на пути замаячила экономка.
Георгий Матвеевич! Беда! заполошно причитала женщина, Гоша застыл.
Чуйка взбунтовалась. Ирбис затылком ощущал, что что-то, мать его, реально стряслось.
Ваша гостья Я не знала, что у нее На клубнику Хотела повкуснее, причитала сквозь слезы прислуга.
Где? рыкнул Ирбис, а сам интуитивно понесся в столовую.
Шесть утра на часах. Если девчонка привыкла вставать на работу так рано, то уже, скорее всего, спустилась на завтрак.
Гоша не ошибся. Ворвался в комнату. Девчонка хрипела так, что у Ирбиса отказали тормоза. Ломанулся к ней, на ходу вынимая мобилу из кармана спортивных брюк.
Рукой собрал волосы в кулак, чтобы не мешали. Картина была жуткой. Хорошенькие черты лица девушки искажал отек и красные пятна.
Дока притащи! Живо! взревел Ирбис. И скорую! Или нет, долго. Сам отвезу! Пусть док торчит в тачке.
Макс не стал задавать вопросов. Выполнил, как было велено. Гоша, убрав телефон, схватил девушку в охапку и рванул на улицу.
На заднем сиденье маячил старик Ефимыч, отставной военный врач. Георгий устроил Дуню рядом с доктором, а сам прыгнул за руль.
Аллергическая реакция, прокомментировал Ефимыч, а Ирбис то и дело поглядывал через плечо на Дуню. Укол поставлю. Поможет. Но в больничке нужно отлежаться.
Делай, хмуро кивнул Гоша.
Девчонка выглядела хреново. А у Ирбиса марево стояло перед глазами. Не думал он, что способен вот так прочувствовать и бояться за кого-то. Он же толстокожий. Бесчувственный. Башкой может гвозди заколачивать. А тут За девчонку испугался.
Организуй прием в клинике. Пусть ждут, скомандовал Гоша, набрав номер начбеза.
Все протоколы к херам. Понимал, что вот так, без толковой охраны, он как на ладони. Себя подставляет. Но это все по боку! Главное, показать Дуню спецам.
* * *Короткова на все реагировала вяло. Она была выжата, прежде всего, эмоционально. Сил не осталось даже на то, чтобы говорить.
В физическом плане девушка была здорова. Вот только покидать стены больничной палаты не хотелось. Там, за дверью, стояли два охранника. Контролировали каждый шаг. Сканировали весь медперсонал, входящий и выходящий из палаты. И Дуня поняла, что без разрешения Ирбиса из клиники ее не выпустят.
Хорошо, что Коротковой выдали телефон. Новенький гаджет, пустой, без контактов, еще в упаковке.
Взглянув на мобильник, девушка поняла, что аппарат стоит очень дорого. Дуня даже прикасаться к нему не хотела. Но понимала, что подруга будет тревожиться. А потому по памяти набрала знакомый номер.
Ты куда пропала?! начала возмущаться Нюра. Ты в курсе, что я на уши подняла все руководство на работе? Вахтер до сих пор заикается! Дуня! Где ты сейчас? Я приеду!
Не нужно, Анют, Дуня прервала поток Анькиной речи и, понизив голос, проговорила: Меня забрал Ирбис.
Какой Ирбис? Тот самый Ирбис!?! Как забрал? Ты что, пакет молока или картошки мешок??? возмутилась эмоциональная Аня. Говори, где ты! Я приеду!
Не нужно, Аня, возразила Дуня, прикинув, что деятельная подруга может нарваться на неприятности. И не факт, что Ирбис вообще разрешит кому-то с ней видеться. Четко же указал на ее статус.
Не нужно твоей подруге приезжать, раздался вдруг отрывистый голос того, кого Дуня видеть совершенно не хотела. И к ментам идти не советую.
Дуня вздрогнула, когда мужчина вошел в палату. Бесшумно, как хищник, загоняя ее, жертву, в угол.
Короткова вжалась спиной в стену. Больничные тапочки и сорочка, казалось, рассыпались под тяжелым взглядом Ирбиса. И Дуня почувствовала себя голой.