«Бугай, отход. Шнур, взрывай катер. Эвин, что с Ниром?»
«В трансе, на обращения не реагирует», отчитался второй мой хакер.
«Парализатор в вену и в гелликс его. Шнур, сохрани контроль над киборгами, вскрой базовые настройки и поставь на режим слежки».
Бугай спрыгнул в воду, и сразу поплыл на глубину, позволяя Шнуру действовать незамедлительно.
Грохот взрыва.
Искренне порадовалась своим рефлексам несколько ошметков стального корпуса долетели и до меня. Но помимо грохота я ощутила и другое недоумение своей команды. Они подчинились без вопросов, но мы тупо взорвали катер и оставили подыхать Нельсвера, а это было как-то слишком для спецов из военизированных подразделений.
Но дисциплина штука хорошая, вопросов никто не задавал.
А потом пришло сообщение от Шнура:
«Два киборга вырубились одновременно со взрывом. С третьим я успел добраться до базовых заводских настроек до того, как его уничтожили. Судя по последним кадрам из его существования Нельсвер чувствует себя как рыба в воде».
То есть я оказалась права это была ловушка.
«Боров, вытаскивай Бугая. Отходим!»
И вдруг совершенно неожиданное сообщение от Блонди:
«Мэг, нас атаковали. Твой мужик это нечто, у нас ни единого шанса не было, но он он нечто. Был. В данный момент архонт Дагрэй вырубился во флайте, передав управление второму пилоту, его кожа стремительно сереет. Жду указаний».
Млять!
Эрих, чтоб тебя!
«Займи место второго пилота. Лети ко мне. Быстро!»
И отключившись от связи, я с трудом сдержала мучительный стон, и тут передо мной сформировался призрачный Эрих.
Молча и выразительно архонт уронил на каменный выступ несколько стальных деталей и стало совершенно очевидно меня спасли не рефлексы, меня спас Эрих.
Правда, логических причин для спасения лично я не обнаружила, потому что единственным словом, которое Эрих произнес, было:
Убью!
Ты всегда только обещаешь, язвительно ответила ему, нервно оглядывая своего мужика.
Чисто визуально никаких повреждений на нем не было, и это успокаивало, но судя по сообщению Блонди состояние у архонта было хуже некуда.
Да что б тебя! выругался Эрих.
И подхватил меня на руки, невзирая на свое призрачное состояние.
А вот я не смогла даже обнять его, каким-то макаром правая рука отекала все сильнее, и я даже понять не могла, какое повреждение может давать подобный результат.
Резкий взлет отвесно вверх и вскоре Эрих опустился на бетон прибрежной дороги, но меня не оставил. До тех самых пор, пока Блондя в костюме горничной, я сама обалдела, узрев ее в платье с фартушком, не приземлила флайт, и пока из флайта не вышли его охранники. И лишь тогда, когда мне помогли встать, Эрих истаял, к сожалению, без слов, а я вот сейчас была бы рада даже его «Убью».
* * *Дорога в наш временный дом запомнилась мне смутно. И флайт, и стражники Эриха были в состоянии «можно нам на ремонт срочно?!», а сам Эрих каменел, несмотря на все мои старания.
Блондя была за штурвалом, и несколько потрясенно смотрела на меня, усевшуюся на колени к Эриху и покрывающую поцелуями его лицо, шею, плечи, грудь, но субординация и все такое она не спрашивала, я не объясняла.
Жесткое приземление на дворе, у самого входа, и во флайт первым ворвался Тамран, а бригада танаргских медиков уже ждала с носилками.
Но Эрих окаменел в кресле, в положении сидя. Я не была уверена, что транспортировка в подобном положении ему не повредит. А рисковать я больше вообще не хотела рисковать, ну нахрен.
Оставьте нас, приказала всем разом.
Блондя подчинилась первой, за ней выходили, ковыляли, хромали представители охраны Эриха, а два индивида даже выползли. Тамран тоже вышел молча, и я заблокировала дверь, затем до максимального предела затонировала стекла, погружая кабину пилота в сумрак.
За стенами многоместного флайта неожиданно разгорелся бой медики оказались подставными, еще один запасной план Ирдэрана Нельсвера. Этот чувак меня уже выбесил, но там были Блондя и Тамран, так что я абстрагировалась от текущего конфликта и занялась тем, кого, несмотря на все выверты своей психики, безумно любила.
Очень любила
Бесконечно любила
Сотни поцелуев, тысячи осторожных прикосновений, миллионы касаний. Я рвала его рубашку левой рукой, наплевав на наливающуюся пульсирующей болью правую руку, и срывала одежду с себя. Тишина замкнутого пространства, в котором слышен каждый мой вздох и пугающе неслышны его. Но последний рывок, слетевший на пол спортивный лиф и прикосновение грудью к его груди.