Долгосрочная память малодоступна. Она срабатывает лишь в исключительных случаях. К примеру, под гипнозом, в процессе всевозможных медитаций, а так же, в состоянии страха, граничащего с всеобъемлющей паникой или иных крайне экстремальных ситуациях. В этих случаях, в сознании вдруг всплывают совершенно забытые мысли и образы. В исключительных случаях, буквально за доли секунд, перед глазами может промелькнуть вся прожитая жизнь, весь многолетний накопленный опыт
В обыденной жизни, то есть, без какого-либо экстрима и гиперстрессов, человек довольствуется рациональным мышлением, основанном на повседневной или оперативной памяти. Эта самая память имеет свои преимущества, так и скрытые недостатки. Дело в том, что повседневная память, проявляя свой рационализм, со временем, как бы избавляется или самоочищается от всего негативного и малоприятного, откладывая этот чёрный «груз» опыта, на уровне ненужного хлама, в дальний чулан подсознания, в ту самую долгосрочную память.
На поверхности «повседневного» остается лишь самое яркое, доброе, светлое Короче то, о чем всегда приятно вспомнить. Ведь каждый из нас отлично помнит своё счастливое детство, при этом, совершенно забывает о первых синяках и ссадинах, а так же о слезах, с ними связанных.
Быть может, благодаря именно этой универсальной природной защите, люди и не сходят с ума, таская в себе все пережитое, услышанное, увиденное, непременно зацикливаясь на бесконечных душевных терзаниях, из-за ошибок и просчётах, допущенных при накоплении данного опыта. Отсюда и выражение: дескать, время лечит. Точнее было бы сказать: оперативная память помогает забыть.
Вот и майор Князев, подписывая новый контракт, пожалуй, совсем недооценил гибкость и рациональность своей памяти. За пару лет мирной жизни, он успел подзабыть все мрачное и отвратительное, отождествленное в лаконичном и ёмком слове: ВОЙНА. Как бы, сами собой стерлись из его памяти погибшие товарищи, нестерпимая боль ранений, насквозь пропитанная потом одежда и хруст земли на зубах, после очередного взрыва
Военный «Урал» песочно-зелёного цвета, один из десятка гружёных машин, двигавшихся в единой колонне, медленно приближался к окрестностям Веденского района. Майор приподнялся с насиженного места, размял затекшие ноги и через узкое смотровое оконце бронированной будки, выглянул на свет Божий. Огляделся и почти сразу его внимание привлек худощавый мальчишка, одиноко стоявший на обочине дороги и пристально наблюдавший за проходящей мимо него кавалькадой военного транспорта. Был тот десяти двенадцатилетний пацан, естественно, чеченским отпрыском. Детей славянских национальностей, вы вряд ли здесь встретите, по крайней мере, в ближайшие лет двадцать.
Скорее своим внутренним чутьем, нежели каким-то иным чувством, Князев вдруг уловил во взгляде того юного джигита (наверняка, воспитанного на рассказах и легендах о Шамилях, да Джохарах) несвойственную его возрасту серьёзность и вдумчивость. Да, и стоял он на данном участке дороги, вероятней всего, вовсе не случайно. И, уж точно, не из детского любопытства провожал он каждую военную машину, своим сосредоточенным взглядом, будто пытался запомнить и унести с собой, как можно больший объём только-только полученной информации.
Все та же внутренняя интуиция подсказывала майору и то, что ничегошеньки, абсолютно ни черта, за время его отсутствия в головах чеченцев, похоже, так и не изменилось. И вообще, могло ли такое произойти?
Быть может, данный народ не настолько (как, к примеру, их предки) пропитан ненавистью к России, однако каждый из них боится быть непонятым своими же соплеменниками. И в ещё большей степени они опасаются впасть в немилость вожаков-лидеров (читай, полевых командиров) своих тейпов.
Ещё по прошлым командировкам Князев знал, что днём эти рядовые жители горной республики могут запросто быть вполне миролюбивы и покладисты. Тогда как ночью, эти же послушные и лояльные к федеральным властям люди, с оружием в руках беспрекословно исполнят любой приказ бандитов, или самостоятельно отомстят за смерть одного из своих родственников. Потому как, это местный, общепризнанный обычай, если не сказать жестче обязательный к исполнению закон. Свой менталитет и жизненный уклад чеченцы пронесли через века, и вряд ли, в ближайшем будущем смогут от него отказаться.
Как бы, между прочим, майор припомнил и весьма показательную историю из своего не самого далёкого прошлого. Приключилась она ещё в первую чеченскую компанию.