Тридцать четыре, и хоть на одной из них должен быть виден Проход.
Что? Ты все-таки спускалась в метро?
Ну да, я
Ты ходила туда одна, сегодня?
Ну ничего же не случилось
Ромашка подтолкнула меня к двери и указала на стул в темной крохотной комнате.
Сядь. Слушай внимательно. Ну, если бы все было так просто, думаешь, никто не догадался бы пощелкать кнопочкой и представить всему незаинтересованному миру эти кадры? Проход нельзя заснять. И что я тебе говорила насчет метро? Зачем ты пошла туда? Твоим заданием было?..
По возможности, сфотографировать меняющуюся мимику и жесты персонажей на щитах пробубнила я. В моменты «обучения» Ромашка могла быть весьма строгой.
И каким образом ты оказалась в метро?
Ну Ромашка!
Ну что? Я говорила «нельзя»? Сколько раз я это говорила?
Миллион, вздохнула я.
Женщина скрестила руки на груди. Трехминутное молчание и взгляд с укором вот мое наказание.
Фло, это не игра. Все серьезно. Я не просто так заставляю вас делать дурацкие задания. Пока я не могу сказать, что за миссию вы будете выполнять, но внимание, собранность, сосредоточенность и дисциплина залог успешного исхода.
Я поняла. Но давай хоть посмотрим зря я, что ли, столько нафотала?
Ромашка наконец улыбнулась.
Хорошо, сейчас на наглядном примере убедишься, что я говорю правду.
Мы вытаскивали из ящиков огромного стола необходимые причиндалы для проявления пленки. В комнате пахло кислотой и спертым воздухом проявление пленок не пользовалось популярностью уже много лет. Все равно я питаю к своему старому, но мощному и качественному фотоаппарату если не любовь, то нежность. Пока Ромашка раскладывала оборудование, я отошла к шкафчику, до верху забитому альбомами и фотографиями разных форматов и текстур.
Проведя пальцем по ближайшему снимку, я смахнула (скорее, соскребла) слой вязкой пыли. На фото появилось лицо улыбающейся девушки. Взяла другие фотки компания из пятерых молодых людей, еще на одной девушка и парень стоят в обнимку
Слушай, а кто это?
Ромашка оторвалась на секунду.
Что? Где?
На всех этих снимках. Все такие молодые и жизнерадостные.
Женщина дотронулась до моей руки.
Не смотри лучше. Их больше нет.
Как? Что, весь шкаф забит фотографиями людей, которых нет в живых?
Не трогай их, вот и все. Иди сюда, все готово.
Но, все-таки, кто они? Зачем тогда хранить столько снимков, раз их никто не смотрит?
Ты слишком любопытна и торопишь события. Я не могу объяснить всё за две минуты. Ты всего два месяца учишься и уже знаешь больше, чем некоторые. Хватит об этом.
Ромашка оставалась непреклонна. Мне пришлось смириться и подойти к ней.
Как проявлять-то? Никогда сама этого не делала.
Женщина улыбнулась краешком губ.
Тогда учись.
Мы провозились довольно долго, даже не знаю, сколько часов прошло с тех пор, пока фотографии были высушены.
Все тридцать четыре, с гордостью заметила я. Хотела еще потренироваться на коте колоритный персонаж, надо сказать.
Это такой рыжий, толстый, с банкой?
Он самый. Ты знаешь его?
Несколько месяцев там висит, бедолага. Раньше он на билбордах красовался, в центре города, но, видать, рекламная кампания подошла к концу, и его сместили «под землю».
Да уж, не позавидуешь такой жизни. А что будет с ним потом?
Когда?
Ну, когда его вообще решат снять со стены. Что происходит с ними, когда плакаты убирают?
Ромашка поджала тонкие губы, опустила взгляд в пол и долго молчала. Я сначала подумала, что она просто не знает, но судя по её напрягшемуся лбу, она усиленно думала, как правильно построить фразу для объяснения. Наконец, она решилась. Говор был тихим и невнятным поначалу, пришлось прислушиваться, да и общая темнота комнаты действовала несколько пугающе вкупе с ее шепотом.
Знаешь, не всем дано родиться дважды. Они же не понимают, что творят, что исправляют тысячи душ, перекраивая их на новый лад, а потом запросто выкидывают баннеры в мусорку реклама стала частью нашей жизни, она прочно пустила корни в нашем сознании и прорастает там с каждым годом, крепчает. Но пусть так, мы привыкли к персонажам и воспринимаем их образы как реальность особенно, люди «с туманом на глазах». Но все материалы и интеллектуальные продукты дорого стоят, фирмы-производители используют старые образы и идеи, создавая тем самым монстров для реальности