Хорошо, ответил он.
Через день у велосипеда отвалилось приставное колесо. Пустяковая поломка, дел на две минуты. Но мать жила одна и не стала просить ни у кого о помощи. Вместо этого она пошла в магазин прихватив с собой Никиту.
В магазине было полно игрушек и Никита завороженно смотрел на витрины. Это был первый его визит в игрушечный магазин. Мать попросила продавщиц починить колесо, но ей объяснили, что продавцы ничем подобным не занимаются, а велосипед нужно сдавать на ремонт по гарантии. И тут с матерью случился настоящий припадок. Она кричала, плакала, ругалась и вела себя странно. Никита круглыми от удивления глазами смотрел на эту истерику.
Нам не нужен ваш велосипед и деньги за него мы отдать не можем, просто сдайте его в мастерскую на ремонт, говорили продавщицы.
Нет, вы мне его почините прямо здесь и сейчас!
Но мы же не умеем. У нас даже нет инструментов.
Меня это не волнует! Вы обязаны! Вы должны! не унималась мать. Дальше все произошло быстрее, чем можно было понять. Мать схватила Никиту за руку и потащила из магазина.
Не забудьте велосипед! сказала продавщица.
Тогда мать развернулась, схватила велосипед и швырнула его в продавщиц и витрины. Никита никогда раньше подобного не видел и не знал, что делать. Но мать уже тащила его к выходу.
Ты никому ничего не скажешь, сказала она, когда они отошли на пару кварталов от магазина, ничего не было.
А велосипед?
Велосипеда у тебя тоже не было. И не будет.
***
Вот он! сказал белобородый провожатый.
Носом в песчаную полосу врезалась алюминиевая лодка с закрытой носовой частью и стеклянным козырьком. Нечто среднее между полноценным катером и моторной лодкой, около пяти метров в длину. На корме был закреплен навесной мотор, поднятый из воды, возле которого в лодке стояла высокая худая фигура в камуфляжном костюме, с капюшоном накинутым на голову.
Это они? спросил хозяин лодки, когда компания подошла поближе, Стоило дергать меня из-за таких пустяков.
Ты отвечаешь за переправу, с тебя и спрос, ответил провожатый.
Он ведь сказал вам, что бесплатно я не перевожу? обратился хозяин катера к Никите и Наташе.
Нет, такого он не говорил, ответила Наташа.
Мне нужно что-нибудь получить за свои услуги, иначе нельзя.
Но у меня ничего нет, растеряно сказала Наташа.
Никита достал из кармана телефон и задумался. С одной стороны, здесь он был как будто бесполезен, а с другой в телефоне оставался дневник, терять который не хотелось. Однако выбора, кажется, не было. Да и копия дневника всегда была доступна на облаке. Если бы оно здесь еще работало, это облако.
Я отдам это, сказал Никита и поднял руку, подсветив экран смартфона.
Игрушечка? Что ж, я люблю такие штуки, в них можно найти много интересного.
Да не все ли мне равно, ответил Никита, Но есть условие. Я отдам телефон когда мы прибудем на место.
Хорошо, садитесь, владелец катера занялся мотором.
Пойдем, сказал Никита, обращаясь к Наташе, я помогу тебе забраться.
Они подошли к узкому носу лодки и Никита подсадил девушку. Подождал, пока она заберется внутрь и усядется поудобнее, а затем забрался сам. Последним в катер забирался бородач. Он уперся руками в нос и вытолкнул судно на более глубокое место. Затем подпрыгнул и ловко заскочил на катер. Правда, ноги себе все-таки замочил. Но похоже, предпочитал не обращать на это внимания.
Поплыли? сказал он.
Плавает говно, а суда хотят, отозвался рулевой.
Мотор опустился в воду и заработал реверсом, отводя лодку от берега.
«И все же, это не совсем Финский залив», подумал Никита, «На Финском заливе прежде, чем плыть на катере, пришлось бы пройти ногами два километра по мелководью. Хотя кто его знает».
***
Никита? Наташин голос было плохо слышно из-за шума мотора, Почитай мне еще что-нибудь из своего дневника, ты ведь его скоро отдашь.
Никита пододвинулся ближе к девушке и наклонился над ее ухом.
Хорошо, сказал он, только я сяду ближе, чтобы не пришлось перекрикивать мотор.
Не сказать, чтобы мотор был очень уж громким, однако его тарахтенье мешало нормально общаться даже на расстоянии вытянутой руки. Бородач и Лодочник обосновались на корме и были увлечены своим разговором, который здесь, на носу, было почти не слышно.