Эта семья тоже после барака сначала жила в бараке, а потом этой квартире с подселением с другой семьёй. Предполагалось скорое расселение семей в отдельные квартиры, но этот процесс начал затягиваться. И всем новосёлам уже очень хотелось жить в своих отдельных квартирах, всех начинало немного утомлять совместное проживание с чужими семьями и жизнь с постоянной оглядкой. Дети, в нетерпении, постоянно подслушивали разговоры взрослых, рассуждавших на лавочке во дворе о том, как это будет и когда.
А дома дети только и слышали от своих родителей приглушённое предупреждение:
Дочь, туалет занят сейчас, подожди когда выйдут.
Сынуля, сейчас в кухню не заходи, там тётя Люда готовит ужин.
Дети, тише, не шумите, дядя Миша отдыхает, он сильно простыл и заболел теперь. Ему надо поспать, а вы мешаете.
Нашей неугомонной торопыге, больше всех сильно досаждало это постоянное торможение в свободном передвижении по квартире. К обоюдной радости, квартиру, в которой мы сейчас с вами находимся, расселили в числе первых, потому что в этой семье есть трое детей и у другой семьи ещё двое. Пять детей создавался шум, гвалт и топот, как в детском саду. Переезд соседей был одновременно радостным и печальным событием, для обеих семей, потому что они дружили между собой и родители и дети.
О чём это я Опять отвлеклась. Ах, да, вот тогда, после ухода соседа, теперь уже опустив глаза к полу, было видно, как женщине неприятен этот разговор, под страшным секретом, мама рассказывает дочери:
Всеми нами уважаемый сосед, позавидовал нашему быстрому расселению и задумал самостоятельно ускорить этот процесс в его квартире. Он не стал ждать своей очереди на расселение и решил, для этого применить свои профессиональные знания юриста. Ты ведь знаешь, что он юрист?
Пигалица знает это, знает она и то, что семья Ефима Яковлевича живёт напротив в двух комнатах такой же трёхкомнатной квартиры, как эта. Третью дальнюю по расположению комнату в квартире с ним занимает одинокая женщина Надя Чернова с дочерью. Надя очень худая и некрасивая женщина, чем вызывает во всех оторопь и жалость к ней. А её отталкивающая внешность самым комичным образом совпадает с её фамилией.
Нашу егозу пугает очень худое вытянутое длинное лицо этой соседки по лестничной площадке с темной землистого цвета кожей. На этом уже достаточно неприятном лице есть тонкие, почти незаметные губы и над ними очень даже заметные усы. В довершение, над всей этой непривлекательностью, нависает тонкий длинный горбатый нос крючком. А если ещё учесть, что у нее черные, жидкие неухоженные волосы, то можно сделать очевидный вывод, что это и есть причина её одиночества. Мужчины у неё нет. Ефиму Яковлевичу тоже, наверное, не хочется начинать каждое утро со встречи с ней на своей кухне.
Но при такой отталкивающей внешности, Надя совершенно не шумная и не скандальная, а напротив, умеет всегда быть какой-то тихой и незаметной. Такой вот несимпатичный молчаливый и, совершенно безобидный человечек живёт в добрососедстве со всеми, даже Ефимом Яковлевичем. Удивительно, что от неё можно было иногда услышать несколько скупых слов. Она просто работала и одна растила дочку, и больше ни в чем она замечена не была. А от таких, как любопытных и вездесущих детей, как наша непоседа, трудно что-нибудь скрыть.
Так вот, её расстроенная мама через силу продолжает:
Поймёшь ли ты, что Ефим Яковлевич решил оклеветать тетю Надю для того чтобы её поскорее отселили от него из квартиры?
Как это? дочь открыла от удивления рот.
Вздохнув, мама ладонью ставит на место съехавший подбородок девочки и добавляет:
Попробую объяснить, что из сказанного мной ты сейчас поймёшь, я не знаю. Слушай и больше не приставай с расспросами. Это желание скорейшего расселения понятное и естественное, но метод достижения цели очень непорядочный. Он предложил мне на подпись заявление. Это не ходатайство в местный комитет профсоюза об ускорении его расселения с тетей Надей. Он написал заявление о том, что она не даёт ему спокойно жить, пьянствует и водит к себе разных мужчин. Куда денется оклеветанная им одинокая женщина с ребёнком и как будет жить дальше, ему не важно. Куда он эту свою бумагу направит, мне тоже неизвестно, наверно в милицию, а может сразу в суд, не знаю, да и не это сейчас важно.
Чем больше говорит мама, тем шире у дочери открываются теперь уже и глаза, а не только рот. Когда мама договорила о помышлении соседа и подняла свой взгляд, то она поразилась её бурной реакции. Малявка всё поняла, поэтому мать, крепко обняв дочку, и глядя ей в глаза, тут же, ещё раз предупреждает её о молчании: