Поэтому Инна только молча проводила Мизуки взглядом. Ее рука просто адски болела, поэтому, поморщившись, она решила отправиться в больницу, и только тут поняла, что Рави продолжал стоять рядом, растерянно глядя в сторону пустыря. Так как парень не пытался удрать из города, его никто не останавливал, но Инна помнила, что тот тоже говорил, что видит эту «скалу».
Ты в порядке? неуверенно спросила она.
Рави покачал головой:
Нет, я не в порядке. Мизуки просто взяла и прошла сквозь эту скалу, словно ее там нет!
Ее там нет, подтвердила Инна. Скала, которую вы видите, находится только в вашем воображении.
Нет, этого не может быть, бормотал Рави, однако попыток броситься в ту сторону не делал.
Боль стала совсем нестерпимой, и Инна решила оставить его в покое. Все равно рано или поздно действие дурмана пройдет, и тогда все галлюцинации закончатся. Инна посмотрела на свою руку, и увидела, что она начала опухать. «Вот и умудрилась же я! подумала Инна. Ладно хоть, рука левая, а не правая».
Она встала на свой ховерборд и медленно поехала. К тому времени, как она добралась до больницы, звезда, освещающая эту планету, уже почти опустилась за горизонт. Едва Инна зашла в приемное отделение, как вокруг нее тут же засуетились дежурные медсестры. При помощи специального аппарата девушке просветили руку и обезболили ее анестезирующими лучами. Убедившись, что перелома нет, они немного успокились. Похоже, все доктора были слишком заняты, поэтому ее отвели в какую-то комнатку с кушеткой и сказали ждать там.
Несмотря на то, что сегодня Инна проспала до обеда, на нее навалилась усталость. Удивляться тут нечему сначала отец пропал, потом вся эта история с Мизуки Девушка даже зевнула, почувствовав, что хочет спать. Еще в животе заурчало
Наконец, дверь распахнулась, и на пороге появился парень не старше тридцати лет. Серьезные карие глаза, немного тяжеловатая нижняя челюсть, худощавое телосложение. Выглядел он странно задумчивым, но заметив Инну, тут же встряхнулся.
К сожалению, все врачи сейчас заняты, но мне сказали, что у Вас вывих, а с этим вполне могу справиться и я, произнес он. Его голос оказался неожиданно приятным. Как Вас зовут?
Инна Рябинина, ответила девушка.
Я интерн Клод Ламбер, представился парень, сел за стол рядом с ней и принялся осторожно осматривать поврежденное место. Что ж, ничего страшного, обычный вывих, сейчас вправим и наложим гипсовую повязку. Как Ваше самочувствие?
Инна вздохнула:
Немного устала, а так ничего.
Понятно. Не бойтесь, эффект обезболивания, которое Вам сделали при приеме, продлится еще около часа, объяснил Клод и ловко вправил ей кость. Инна даже ничего не почувствовала.
Пока Клод накладывал ей гипсовую повязку, она размышляла о том, что же теперь будет дальше. Отец пропал, Мизуки забрали в сумасшедший дом, работы у нее больше нет
Что-то Вы грустны, неожиданно подал голос Клод. Вас что-то беспокоит?
Да много чего, уклончиво пробормотала Инна.
Если хотите, можете рассказать, предложил парень. По крайней мере, как Вы сломали руку. Уж это-то я имею право знать мне нужно будет отметить в Вашей истории болезни.
Сначала Инна не горела желанием посвящать в свои проблемы незнакомого человека, но было в его голосе что-то успокаивающее и надежное. К тому же, он врач, ну или будет им, возможно, он знает что-нибудь о том, какой эффект соммелис может оказывать на людей.
Все дело в моей подруге, Мизуки, начала Инна. Она всегда была чересчур эмоциональной и взбалмошной, поэтому еще в детстве ей прописали пить в небольших дозах отвар соммелиса. Но так получилось, что она постепенно начинала пить больше и больше, и ну, Вы понимаете
Да, понимаю, кивнул Клод. Смотреть галлюцинации.
Картины, появляющиеся у нее перед глазами, она зарисовывала, продолжила Инна. У нас весь дом ими увешен. Довольно неплохие, нужно признать, но меня всегда тревожило это ее увлечение соммелисом. Конечно, было доказано, что он безвреден и не вызывает привыкания, и у Мизуки были периоды, когда она совершенно спокойно жила без этого отвара по несколько месяцев, но рано или поздно она все равно к нему возвращалась. Когда мы окончили школу, то стали жить вместе, и все эти годы я наблюдала, как она медленно теряет рассудок. Я, конечно, не хочу сказать, что она сумасшедшая. Но большую часть своей жизни она проводит под сонными грезами, и у этого, само собой, есть свои последствия.