Трое в «эмке» с минуту сидели почти беззвучно, разве что едва различимо было их дыхание. Наконец, тот, что сидел рядом с шофером, полуобернулся:
Как будто тихо, товарищ капитан, а?
Коли тихо, так пошли, весомым баритоном, ближе к басу отозвался с заднего сиденья названный капитаном.
Да, сказал первый и велел шоферу: Встань где-нибудь тут в укромном месте.
Найду, кивнул тот.
Пассажиры выбрались из машины.
Все трое были в штатском сотрудники Управления НКВД Ростовской области. Шофер рядовой; тот, что был рядом сержант госбезопасности, а бас-баритон новый начальник областного управления, назначенный полтора месяца назад. Капитан госбезопасности Виктор Абакумов.
Он и сержант, выйдя из машины, слегка поежились. В Ростове, конечно, сибирских морозов нет, но в фактически приморском городе при нуле и ветре с Таганрогского залива иной раз такая дрожь пробьет, что зуб на зуб не ловится.
Итак, оба невольно поежились, дружно встряхнулись, как бы решительно расставшись с непрочным уютом «эмки». Сырая ночь, зловещие трущобы, собачий не то вой, не то лай где-то вдалеке Сержант поежился еще раз. Он был в драповом пальто с поднятым воротником, в кепке, глубоко надвинутой на лоб. Капитан в утепленной кожаной куртке, свободной, не стесняющей движений, в английской зимней каскетке с опускающимися наушниками. И галифе на нем были просторные, почти как шаровары, мягкие высокие шнурованные сапоги исключительно удобно и комфортно. Повадка опытного оперативника.
Куда? кратко спросил он.
Вон туда, сержант кивнул на смутно виднеющийся проем между зданиями.
Ну, идем.
И они пошли туда.
Сержант был крепкий, спортивный парень, но рядом с рослым, корпулентным капитаном смотрелся подростком: тот был очень крупный мужчина, причем при этой массивности двигался он легко, пружинисто, почти изящно. Сержант шел на шаг-два впереди проем меж стенами соединялся арочными воротами, которые когда-то запирались на замок и обслуживались дворником. Ну, а теперь от всего этого осталась щербатая арка с уродливо торчащими ржавыми уключинами. В нее и вошли чекисты.
Если улица была еще как-то освещена парой тускло горящих окон, то во дворе, ограниченном глухими стенами-брандмауэрами, была тьма-тьмущая.
Осторожней, товарищ капитан, полуобернувшись, предупредил впередсмотрящий. Тут сам черт ногу сломит.
Черт сломит, мы нет, буркнул начальник.
Почему? глупо брякнул сержант, запоздало спохватился, да слово не воробей: черт, подумает сейчас, что с дураком связался, который без году неделя в органах! Умный-то чекист такую чушь сроду не спросит
Но шеф совсем не рассердился.
А потому, сказал он добродушно-назидательно, что я один секрет знаю.
Тут сержант по-умному промолчал, а капитан не стал спешить с раскрытием секрета. Какое-то время шли молча, и глаза вроде бы привыкли к темноте, стали что-то различать Спустя полминуты сержант приостановился, произнес вполголоса:
Сейчас сюда и повернул вправо.
Сюда это на две ступеньки вниз, в дверь, и узеньким вонючим коридорчиком в соседний двор. Сержант вынул карманный фонарик с цветными светофильтрами, включил синий на пять секунд ровно для того, чтобы не зацепиться за что-нибудь, не загреметь. Воняло же сушеной рыбой, что ли.
Выходная дверь чуть скрипнула, выпуская чекистов во двор, столь же несуразно узкий, что и первый, зато освещенный: метрах в двадцати слева подвесной фонарь в жестяном колпаке слегка покачивался на проводе, плескал тусклым светом на грязную землю, стены и страшно убогий деревянный пристрой: сарай-не сарай, курятник-не курятник, черт-те что. Туда, влево, и повернули двое.
Жестяная шляпа фонаря подрагивала от судорог ветра, каким-то путем залетавшего сюда, в каменную щель и колыханье светового пятна придавало мрачным пространствам призрачную видимость жизни. Свет, тень, туда-сюда как в страшной сказке про оживших мертвецов.
Впрочем, чекистов этим было не пронять. Никакие тонкие струны их души не задребезжали, профессиональный взгляд отметил детали обстановки, и все. Путники приблизились к фонарю
И вот тут-то у Абакумова засигналило предчувствие чего-то, что осознать он не успел.
Когда они вошли в колеблющийся световой круг, именно в этот миг, не позже, не раньше пространство ожило по-настоящему.
***Прямо из тьмы навстречу идущим шагнула рослая фигура.