Дядя к этому времени все-таки распробовал рябиновую настойку, подобрел и играл с бутылкой в «гляделки». Азалия Уилсон делала вид, что подобные глупости ее не касаются, а Лоуренс, уставившись на тетушку Прим с надменной ухмылкой, заявил, что считает гадание глупой девичьей забавой.
К удивлению, на стул возле тети первой уселась моя сестренка Лиззи.
Хорошо, Лиззи Уилсон, ты будешь первой! возвестила тетушка Прим. Положи ладонь на колоду, дитя мое! Теперь возьми карты в руку. Вот так, сожми ладонь, затем прикоснись колодой к сердцу, а потом приложи ее ко лбу.
Фу, какая гадость! подала голос презрительно молчавшая Илейн, но никто не обратил на нее внимания.
Все выглядели заинтересованными. Разве что кроме дяди, которого больше увлекало быстро убывающее содержимое бутылки с рябиновой настойкой.
Ну что же, приготовься услышать то, что поведают тебе Духи! торжественно произнесла тетя, после чего вытянула из колоды несколько карт с пестрыми рисунками на лицевой стороне.
Разложила перед собой.
Ведь Лиззи заговорит, тетушка? не выдержала я, потому что задавала этот вопрос Примуле Уилсон много раз, надеясь на позитивный ответ ее духов и совет с их стороны.
Но те всегда оставались молчаливыми, если дело касалось меня или моей сестры. Зато теперь, раз уж на них напало красноречие, я не собиралась давать им спуску.
Ты заговоришь, посмотрев на Лиззи, произнесла тетушка, но только после того, как найдешь в себе силы принять то, кем ты являешься на самом деле.
Принять то, что на самом деле ты дурочка! кривляясь, заявил Лоренс, на что кузина захихикала, и даже на хомячьем лице Кейт появилась насмешливая улыбка.
Лиззи потупилась, а мне захотелось запустить в Лоуренса боевой молнией.
Во всю столичную родню, если быть честной.
Как только ты это примешь, продолжала тетя Прим, не обратив внимания на обидные слова племянника, и сможешь сжиться со своей тайной, ты обязательно заговоришь.
Ну какие у нее могут быть тайны? фыркнула Илейн. Что за бред?
Но тетя Прим оставила без внимания и ее замечание.
В будущем, когда ты вырастешь, она уставилась Лиззи в глаза, тебя ждут большие испытания, девочка моя! Ты несказанно важна для этого мира. Боги даровали тебе многое, но за подобный дар к тебе будет особый спрос. Но если ты станешь следовать велению сердца, тебя будет ждать самый главный подарок Богов. Любовь всей твоей жизни, и ты будешь несказанно счастлива, дорогое дитя!
На этом гадание для Лиззи закончилось.
Я тоже хочу, подала голос Кейт как раз в тот момент, когда я раздумывала, уж не пойти ли мне следующей.
Быть может, тетины Духи предрекут мне скорый отъезд родни? О, я тоже была бы несказанно счастлива!
Ну что же, садись поближе, кивнула тетя, подзывая Кейт. А ты, Лиззи, пойди и поешь еще немного. Ты совсем исхудала, потому что тебя морили с голоду эти исчадия ада! То есть твои единственные родственники.
На это дядя возмущенно засопел, затем заявил, что нужно будет закупить побольше продуктов и вина. Непорядок, что их кормят какими-то овощами, а наливают вот это
Произнеся эти слова, он икнул.
Как тебя зовут, дитя? поинтересовалась тетя Прим у подруги Илейн. Мне нужно знать полное имя.
Кейт. Леди Кейт Истром.
Хорошо, леди Кейт Истром! Положи свою руку сюда, а теперь возьми в нее колоду. Коснись ею сердца, а затем лба. Теперь отдай ее мне. Забрав карты, тетушка сделала быструю раскладку. Готова ли ты, Кейт Истром, услышать то, что уготовили тебе Боги?
На это Кейт кивнула, а я подумала, что сейчас прозвучать слова об удачном браке и детишках. Тетушка не говорила людям плохого, даже если видела это в их будущем.
Дожидаясь счастливого приговора, я покосилась на Илейн, рассматривавшую свои идеальные ногти, а затем на Лоуренса, который продолжал разглядывать меня исподтишка. После этого посмотрела на Лиззи, взявшуюся за ложку, но так и не донесшую суп до рта.
Неожиданно заметила, что сумка, с которой она вечно таскалась, собирая в нее целебные травы, цветы или разноцветные камушки, подозрительно топорщилась. Что бы это могло означать?
Тут тетя Прим заговорила.
Тебя ждет тюрьма и позор, дитя! равнодушно произнесла она. Хотя нет, Духи подсказывают, что сперва будет позор, а потом тюрьма. Дальше, пожалуй, я не стану продолжать, потому что остальное покрыто туманом, но то, что я в нем вижу, заставляет меня вздрогнуть и больше не раскрывать рта.