Впрочем, в первой же деревушке, куда мы заехали, я понял, что дворяне не сильно тут от других отличаются. Потому как наш рырыцарь первым делом хлопнул по заднице молодуху и велел звать старосту. Деваха, впрочем, не расстроилась от такого обращения от слова «совсем». Наверное, тут ещё феминизма не изобрели и не заморачивали голову всякими условностями. Потому селянка весело хихикнула и рванула куда-то вдоль улицы, вздымая свою юбку. А уже через пару минут нам навстречу выбежал седенький мужичишка с бородкой клинышком.
Как зовут? требовательно спросил Симплет старосту.
Хлой Камыш, ваше сиятельство! согнулся мужичишка.
Ты это, Хлой, скажи, где нам разместиться можно? Нас четверо и пять лошадей!
Дык можно у вдовы Геи поселиться. У ней, правда, сена нету лошадям, но если деньги есть, за десять сантимов сена мы вам привезём быстренько!
Деньги есть, вези сено! вмешался я в разговор: И показывай, где вдова ваша живёт.
С коня хотелось слезть нещадно. За несколько часов в дороге задница болела жутко. И я боялся, что натёр на ней кровавые мозоли. Впрочем, Хмыл с Дроном тоже ездоками оказались так себе. Постоянно соскальзывали из сёдел и шли рядом, потирая свою пятую точку. Кто ж знал, что ездить на этих красивых с виду четвероногих бочках такое трудное занятие? Да ещё и пованивало от лошадей так себе. И мне казалось, что я провонялся пóтом уже весь. И запах этот будет меня преследовать всю жизнь.
Вдова Гея, несмотря на мои пасторальные ожидания, оказалась старой каргой, которая поворчала, но определила нам с рыцарем место в избушке, а Хмыла с Дроном разместила в большом сарае. Впрочем, как только я вошёл в избу и почувствовал ароматы, тут же вышел наружу и решительно заявил, что привык спать поближе к природе. Потому тоже переселюсь в сарай, где ничего не воняет. Симплет вначале тоже сунулся было в избу, но уже через несколько секунд выскочил оттуда, зажимая нос. И тут же горячо сообщил, что не оставит благородного сэра де Ниса одного, и не менее шустро рванул за мной в сарай. Дрон занялся кормёжкой лошадей. Хмыл куда-то ушуршал. А я спросил у вдовы, где тут можно помыться.
Помыться? захлопала глазами вдова. А Корн осторожно спросил: Сэр де Нис, а что, завтра какой-то праздник церковный?
Я посмотрел на них, вздохнул тяжело и решил выкрутиться:
Рыцарский обет я дал мыться как можно чаще!
Корн де Симплет охнул поражённо и сказал с восхищением:
Вот это подвиг! Я горжусь вами, сэр Опер!
Да ладно, чего там, я изобразил смущение.
Чего там? аж задохнулся Корн. Я даже не знаю, отчего обет такой дать можно. Если только сотню младенцев убили случайно, или ещё что-то такое?
Сотню младенцев? ошалело переспросила вдова, и подкатила глаза так, что я испугался, что она сейчас в обморок грохнется.
Никаких сотню младенцев я не убивал! поспешил я успокоить вдову, И вообще с детьми и женщинами не воюю! А обет принял, потому что Чтобы силу воли свою испытать!
Сер Опер, Корн просто лучился восхищением: Я невероятно рад, что Господь позволил нам встретиться! Потому как более трудного обета я в жизни не встречал! А я, поверьте, с чем только не сталкивался!
Как можно чаще мыться, покачала головой вдова, с недоверием поглядывая на меня.
Верите ли, де Нис? рырыцарь схватил меня за руку: Я знавал человека, который дал обет каждое утро пороть себя розгами! Ещё один поклялся никогда не снимать исподнего! А мой кузен дал обет целый год носить на шее цепь весом в арроб! Но чтобы как можно чаще мыться? Ну, нет, ни один их подвиг и рядом не валялся с вашей стойкостью!
Да полно вам, перебил я Корна, и вновь обратился к вдове: Где же всё-таки помыться можно?
Да в речке если только, растеряно проговорила вдова. Баню раз в три месяца топят. И вряд ли староста согласится
В речке, так в речке, радостно кивнул я, и попросил у вдовы: Полотенце дайте какое-нибудь.
В итоге вдова дала кусок какой-то холстины, а я забрал из вещмешка чистую рубаху и кальсоны, и пошёл на речку. Корн увязался за мной, и по дороге спрашивал:
А вы моетесь прям весь? Или руки с лицом? Руки с лицом, признаться, и я раз в пару дней мою.
Весь, кивнул я, быстро разделся и ухнул в воду. Вначале поплавал всласть. А после принялся намыливаться куском мыла, которое нашёл в загашнике у разбойников. Когда вышел из речки, ошалелый рыцарь спросил: