Давайте, давайте, закивала дамочка и со злостью придавила окурок ногой. Не то нас очень скоро расстреляют из реактивных снарядов.
Бедненькие! Такие молодые! воскликнула круглоглазая, глядя на еще одну пару, бегущую по платформе к вагону.
Мы тут все бедненькие, кроме одного дурака, отозвалась дамочка.
Вот она расплата за мой неосторожный комплимент в отношении лосин. Я едва сдержался, чтобы не ответить грубостью.
В отличие от меня, вы совсем недавно производили впечатление умной женщины, сказал я.
А чего вы всполошились? вскинула она голову. С чего вы взяли, что я имела ввиду вас?
О ком же вы высказались так нехорошо?
О вашем соседе.
Справа от меня стоял мужчина в очках. Похоже, он думал о чем-то своем, и лишь когда в вагоне стало тихо, и все посмотрели на него, мужчина повернулся, с затаенным испугом принимая любопытные взгляды.
Каждый волен поступать так, как считает нужным, высказал банальную мысль потеющий.
Это было благородно! уточнила круглоглазая.
Благородство, милая, это почти всегда глупость, потому и наказуемо, возразила дамочка.
Мужчина, которого дамочка назвала дураком, медленно покрывался красными пятнами, а его глаза, казалось, утонули еще глубже.
Кому-то же надо было, кашлянув, произнес он.
Господи! Все только и мечтают о том, как подставить своего ближнего! нехорошо рассмеялась дамочка. Вы думаете, что о вас в газете напишут? Или премию выдадут? А может быть, вам просто наплевать на жизнь?
Может быть, произнес очкарик.
А-а! обрадовалась дамочка. В таком случае не надо говорить: "Кому-то же надо". А то вы и счеты с жизнью хотите свести, и заодно стать героем. Но героем, мой милый, можно стать только бескорыстно.
Перестаньте, это цинизм! возмутилась круглоглазая.
Я взял за локоть потеющего.
О чем речь? Что этот очкарик натворил? негромко, чтобы не услышала дамочка, шепнул я.
Власов исподлобья посмотрел на меня.
Когда стало известно, что отпустят всех, кроме десятерых, на ухо ответил он, то этот чудик добровольно вызвался идти с террористами.
В это время на платформу вышла еще одна пара одетые в одинаковые салатовые горные комбинезоны мужчина и женщина. Мужчине было под пятьдесят, он был высоким, стройным, а обширная лысина матово отливала медью. Он был очень взволнован, но старался казаться спокойным.
Черт знает что! бормотал он, ступая по платформе так, что скрипели доски. Управы на них нет. Совершенно идиотские правила игры!
Его спутница молодая особа лет двадцати с кукольным глупым личиком следовала на полшага за мужчиной и улыбалась так, как улыбаются дети близкой перспективе попасть в игрушечный магазин. Мужчина зашел в вагон, и в нем сразу стало тесно.
Ну что, что теперь, по-твоему, мне делать? спросил мужчина свою спутницу с таким видом, словно вагон был пуст, или он сел в собственный автомобиль.
Позвонишь позже, безразличным голосом ответила девушка.
Да никогда, не при каких обстоятельствах я не нарушал своего слова! начал выходить из себя мужчина. Всю жизнь я звонил ей строго в определнные часы и в определенные дни! Если я не позвоню сегодня это будет чепэ! Катастрофа! Она обо всем догадается!..
Девушка, в отличие от своего кавалера, видела вокруг себя людей, и ей немного было стыдно.
Вот и хорошо, неожиданно вставила дамочка-змея, прячась за спиной круглоглазой. Не будете изменять жене.
От этой фразы мужчиной с медной лысиной словно очнулся, осекся на полуслове и пробежал взглядом по лицам окружающих его людей.
Что?! спросил он поморщившись. Мне что-то послышалось?
Вы на следующей остановке выходите? громко пропищала дамочка с садистской улыбочкой. А талончик закомпостировали?
Дима захихикал и, гася смешок, громко высморкался. Мэд протянула ко мне руку и с немой мольбой посмотрела мне в глаза.
Stas, was ist loss? произнесла она. Was wird mit uns?[6]
Еще раз то же самое, но только, пожалуйста, по-русски, никак не могла угомониться дамочка в лосинах.
Она немка, ответил я. И по-русски, к сожалению, говорить не может.
Да что вы говорите! воскликнула круглоглазая. Неужели из самого Берлина?
Нам здесь еще только немцев не хватало, вздохнула дамочка. Ну, сколько нас тут уже набралось? Заложники самого правового государства в мире, едрешкин кот, в одну шеренгу стано-овись!.. Раз, два! ткнула она пальцем в круглоглазую и потеющего. Три, четыре, пять, сосчитала она себя, Мэд и очкарика-героя. Шесть, семь, завершила она очень педантичным мужчиной и его индифферентной любовницей, при этом так вытягивала шею вверх, словно была родом из самого длинношеего в мире бирманского племени падаунги.