Сумку верни, бизон вареный! крикнула она и предупредительно двинула ногой по двери. Если там что-то пропадет, я тебе брови выщипаю!
Стекло задрожало от серии ударов. Дамочка распалялась прямо на глазах. Она принадлежала к тому типу женщин, которых невозможно переспорить и перекричать, а в гневе они опаснее мужчин.
Was sagen sie?[5] шепотом спросила Мэд.
Это не переводится, ответил я.
Лысый не долго терпел бунт, приоткрыл дверь и сунул под нос дамочке свой волосатый, похожий на стриженого ежа, кулак.
Дурак! Колобок пережаренный! голосом безусловной победительницы крикнула дамочка, плюнула на стекло и пошла к вагону. Я подал ей руку, но она проигнорировала мой рыцарский жест, зашла, отчего вагон закачался, как лодка на волнах, и села посреди скамейки. Мэд, искоса рассматривая дамочку, сдвинулась на край.
Вы, кроме русского матерного, случайно немецким не владеете? пошутил я, но, как позже выяснилось, напрасно.
Дамочка подняла глаза, рот ее скривился.
О! Еще один сексуальный гигант! устало произнесла она и предупредила: Вот что, йети, тронешь меня рукой выщипаю бороду!
Кажется, она приняла меня за сообщника лысого. Я попытался объяснить ей, что, как и она, нахожусь в этом вагоне не по своей воле.
Поздравляю, сквозь зубы ответила дамочка, не очень интересуясь моей судьбой, закинула ногу за ногу и прикурила от зажигалки тонкую сигарету.
Я повторил свой вопрос насчет знания немецкого.
Я что похожа на идиотку? фыркнула дамочка и уставилась на кончик тлеющей сигареты. Более глупого вопроса мне в жизни никто не задавал. На кой черт тебе немецкий, если ты по-русски как следует говорить не научился?
Дамочка наглела. Я не смог промолчать.
Вам не кажется, что вы разговариваете слишком грубо? Вашего папу случайно зовут не Парасрам?
Чего?! Какой еще, к черту, Панасрам?
Парасрам это индийский мальчик, которого украли и воспитали волки Но это я так, в порядке бреда.
Вот-вот, это и видно, что вы все время бредите! обрадовалась моему признанию дамочка. И не очень-то похожи на заложника. В автобусе я вас что-то не замечала.
Я случайно оказался рядом со станцией, и меня заставили зайти в вагон, ответил я.
Меня это не интересует, часто щелкая пальчиком по кончику сигареты, ответила дамочка. Прокурору будете рассказывать, как вас заставили куда-то зайти Троянский конь, шпион, пятая колонна
Мэд смотрела то на меня, то на дамочку, пытаясь понять, что между нами происходит, и как нам удалось в считанные секунды найти повод для конфликта.
У вас красивые колготки, сказал я, как бы подводя итог нашему короткому диалогу, и демонстративно отвернулся к окну.
Дамочка шумно выдула дым мне в затылок и громко прихлопнула ногой окурок.
4
Из дверей на платформу вышел очередной заложник. Это был молодой сухощавый мужчина в очках, одетый не для гор в черную, на синтепоне, куртку и темные брюки, заправленные в полусапожки. Щурясь, он посмотрел на вагон, оглянулся на дверь, словно хотел получить подтверждение, и неуверенно подошел к краю платформы.
Не стесняйтесь, сказал я. Смелее!
И тут же стал противен самому себе. На фоне этих испуганных, озабоченных своей судьбой людей, которые уже не один час терпели грубость и заглядывали в автоматный ствол, я был веселым кретином. Для чего я бравирую, демонстрирую свой оптимизм, если он непонятен и даже неприятен тем, кто рядой со мной?
Мужчина зашел в вагон и молча встал у торцевого окна к нам спиной.
Много людей осталось в автобусе? спросил я у него.
Что? переспросил он, оборачиваясь. Каких людей?
Через толстые стекла очков его глаза казались маленькими, сидящими глубоко в черепной коробке. Черная шапочка, надвинутая до бровей, плотно обтягивала голову и скрывала уши так шапки надевают только заботливые мамы своим детям. Тонкой шее с точечками ранней щетины было слишком просторно в растянутом вороте зеленого свитера; из-за этого, должно быть, мужчина все время втягивал голову в плечи. Поверх нагрудного кармана куртки висела нелепая медная эмблема с изображением сосны и надписью: "ПЕТРОЗАВОДСК ГОРОД СЛАВЫ".
Я имею ввиду заложников, которые остались в автобусе, уточнил я. Вы не обратили внимание, сколько там человек?
Человек тридцать, ответил мужчина. Или сорок.