А я думаю, что твоя диссертация оказалась никому не нужна.
Чемоданов подскочил ко мне, встал почти вплотную, так, что кот провел своим хвостом у меня под носом, и прошипел:
А вот об этом не тебе судить!
Я обернулся и с мольбой в глазах посмотрел на Настю. Ее прирожденная целеустремленность могла спасти положение.
Я устала, сказала она. И больше не могу здесь Короче: сколько вы хотите за диссертацию?
Чемоданов засопел, пошевелил губами, кинул кота на диван и принялся ходить по комнате.
Штуку, наконец, произнес он, не глядя мне в глаза.
Какую штуку? Чего штуку? уточнил я.
Баксов, Серёнька. Естественно, штуку баксиков.
Однако, у этого опустившегося физика был непомерный аппетит.
А не много ли для старой, никому не нужной диссертации? спросил я.
Торг не уместен, жестко произнес Чемоданов, выдирая из зубов кота рыбий хвост. Я продаю тебе свой загубленный талант
Это нормальная цена, кивнула Настя. Больше времени и нервов потратим. Соглашайся!
Черт с тобой! сказал я Чемоданову. Сейчас пятьсот, и еще пятьсот после защиты.
Но Чемоданов стоял на своем мертво.
Всю сумму сразу! Или я сжигаю ее в печке.
Я больше не могу! закатывая глаза, произнесла Настя. Я задыхаюсь здесь!
Она в самом деле неважно выглядела. На лбу выступили капли пота, лицо побледнело.
Ладно, сдался я. Показывай диссертацию.
Чемоданов щелкнул пальцами, хлопнул в ладоши и, пританцовывая, полез под диван. Он вытащил оттуда потрепанный портфель с ручкой, замотанной изолентой. Открыв его, он бережно положил на диван упакованную в продуктовый пакет стопку машинописных листов.
Вот она, моя диссертулечка! пробормотал он, вытряхивая листы из пакета. Первый экземпляр, все чистенько, без поправок и помарок.
Я взял наугад одну страницу, пробежал глазами по тексту и формулам и на всякий случай протянул Насте. Пусть посмотрит своим опытным глазом, нет ли здесь какого-либо обмана?
А ты лапшу мне на уши не вешаешь? спросил я.
Серёнька, сладкий ты мой! Обижаешь! ответил Чемоданов и приложил ладонь к тельняшке. Я ж тебе специально смотреть даю. Вот, гляди Он взял из стопки еще один лист и стал водить своим лоснящимся от рыбьего жира пальцем по строчкам. Здесь я раскладываю коэффициенты в ряд Тейлора по кинематическим параметрам движения Как положено, все по порядку Тут уже перехожу к линейным членам разложения
Ну, ладно, сказал я. Не надо комментариев. Чего тут не хватает? Сколько ты уже успел сжечь?
Да это я так! махнул рукой Чемоданов. Болтунчики на меня напали. Тут только по мелочам. Ну, титульного листа нет, содержания нет Это все ерунда! Я тебе сейчас все напишу Только ты мне баксяшки сразу отсчитай, ладно?
Я жду на улице, сказала Настя и решительно направилась в прихожую.
Когда хлопнула дверь, я сел на диван, положил на колени драгоценную диссертацию и достал бумажник. Перед столь волнующим моментом Чемоданов заерзал, стал хихикать и вслух вспоминать, как когда-то давно мы заперли на швабру в туалете чертежника. Я отсчитал десять стодолларовых купюр и протянул их Чемоданову.
Имей ввиду, предупредил я, никто не должен знать, что диссертацию писал ты. Забудь о ней навеки, понял?
Какой разговор, Серёнька! заверил Чемоданов, торопливо заталкивая деньги в карман шортов. Все будет шито-крыто. Сейчас я тебе тему напишу Сейчас, только лист чистый найду.
И еще посоветуй, куда мне с ней пойти, кому показать. Чтобы только надежно было!
Чемоданов снова сел рядом со мной и задумался.
Чтобы надежно было, бормотал он, почесывая наморщенный лоб. Чтобы надежно Вот что! осенило его. Иди-ка ты прямиком в РИФА на кафедру динамики.
Что такое РИФА?
Как? чрезмерно удивился Чемоданов. Ты не знаешь? Ты не знаешь, что такое РИФА?
Он бы еще долго смаковал мое незнание, если бы я его не прерывал:
Короче! Короче!
Это Российская инженерно-физическая академия!
И к кому мне там подойти?
А я тебе все напишу, пообещал Чемоданов. Дам подробнейшие координаты, к кому и когда подойти. Лучше это сделать сегодня же Вот Ручечку только найду
Пока он искал ручку, я надел пальто и ради любопытства заглянул во вторую комнату. Она, в отличие от первой комнаты, была пуста. В ней, как в узбекских гостиных, не было ничего, кроме протертого до дыр ковра да раскиданных по углам матрацев с подозрительными пятнами. Окно было заклеено газетами.