Утро прошло тихо, спокойно, без суеты. Мама отпустила прислугу, зачем лишние глаза и уши. Самолёт уже готовили на вечер на завтра. Мы должны прилететь в Алматы в 8-00 по местному времени, чтобы у нас весь день был свободным. Я сказал всем, что буду заниматься в лаборатории отца, и чтобы на меня не рассчитывали. Мама планировала показать гостям море и местные достопримечательности.
Наш дом был в районе города Амальфи на берегу Тирренского моря. Район тихий, провинциальный. Природа прекрасная, море, горы и извилистые дороги. Сейчас конец марта, но, туристов уже достаточно. У мамы экскурсия получалась оригинальной экскурсанты духи.
Я вошел в лабораторию отца, включил компьютер. Последний раз его включали эксперты, когда велось следствие по его исчезновению. Конечно, они ничего не нашли, да, я думаю, и не могли найти. Произошёл нерасчётный вариант. Как теперь рассчитать его? Как смоделировать?
У отца в лаборатории работали несколько математиков-программистов, которым ставилась узкая конкретная задача, не посвящая в глобальный вопрос. По всей видимости, они не были даже посвящены в общую задачу. Вот её решал и обрабатывал результаты сам отец. Моя задача и стояла найти конечные результаты, или, хотя-бы последние его мысли, с которыми он отправлялся в своё последнее путешествие. Я же теперь был не тот пятнадцатилетний избалованный юнец, как сгоряча меня иногда называл Силвестро, когда он рассказывал мне о живописи и красотах Италии, а я кроме математики и своих расчётов видеть ничего не хотел. Я теперь был вместе с дедом, с его сознанием, с его опытом и с его интуицией. С его складом ума, с его методологией расчётов и напором, которых мне всегда очень не хватало.
Я потерял счёт времени, задавал в поиске уйму разных вопросов и понял одно, что у отца с собой всегда был промежуточный носитель, с которого он после экспериментов снимал информацию на главный компьютер, и уже на нём обобщал и анализировал результаты. И этого промежуточного носителя нигде не было, видимо, он сейчас там, где и мой отец.
Приехали мама с духами. Я их в шутку стал так называть, а им это и нравилось. Какая-то харизма от всех этих путешествий, какая-то загадочность, фантастичность. Впечатлений, конечно, была уйма. Рассказывали, как они попросили маму сфотографировать их на фоне какого-то собора, а мама и сфотографировала. Они потом долго смеялись, почему собор на фото есть, а их нет, они же духи! Смешно!
Пообедали, как всегда, попросили накрыть стол на шесть персон. Потом отпустили официантку. Все смеялись, вспоминали свою экскурсию, а у меня из головы не выходили мои поиски в лаборатории. Для себя я решил, что мне нужно будет после приезда начать разбираться и систематизировать все архивы отца. Я должен начать думать, как он. Мама подошла, померила губами температуру моего лба, на всякий случай потрогала рукой. Ты отдохни сынок, сказала она. У тебя синяки под глазами. Я вспомнил лицо деда, мне до его синяков далеко, подумал я.
Воскресенье прошло тоже в поездках, а я в лаборатории отца. После обеда стали готовиться к отлёту. Мама уже заказала меню в самолёт, лететь ведь, не ближний свет, да и неизвестно, как там у них с питанием, может быть, будем обедать в самолёте, я пытался объяснить, что там нормальная цивилизованная страна, но, разубедить маму было бесполезно.
Приехали в аэропорт, спокойно прошли все процедуры, наши духи совсем расслабились, главная тема разговоров была о том, как хорошо быть духами. Никакого тебе досмотра, ни паспорта, ни документов, ничего не нужно. Даже животным нужны справки, а здесь ничего.
Мальчишки, когда увидели самолёт Falcon, в котором нам предстояло лететь, пришли в неимоверный восторг. Персональный самолёт, да ещё такой. Быстро взлетели, набрали эшелон и, конечно, обед, какой полёт без обеда. Только теперь официантами были я и мама, остальные же духи. Я взял с собой компьютер, но, было не до него. В общем, полёт прошёл весело и без приключений. Пилоты объявили посадку, все пристегнулись ремнями, а я уткнулся в окно. Теперь уже работала память деда. Я узнавал горы, пик Талгар, вышку на Кок-Тюбе, Капчагайское водохранилище. Только не я узнавал, узнавал дед. А я думал, как же Всевышний так гениально всё сотворил, и эта гениальность ещё больше усложняла мне задачи по моим поискам.