Хорошо, согласился служивый. В таком случае, будем искать вашего Петра Юрьевича у коллег из морга. Кто еще, кроме вас, тут работает?
Я пустилась в объяснения, стараясь ничего не забыть и не перепутать. Дело в том, что по сути у нас работает две организации. Одна наша занимается подготовкой к прощанию. Условная Анжела консультирует заказчиков, заключает с ними договоры, берет оплату и формирует расписание. Сема принимает клиентов, моет их, одевает и доставляет мне в гримерную, где я работаю над тем, чтобы они получились «как живые». После этого Семен увозит каталки к нашим соседям.
Формально, они тоже «Тихий Ангел», но фактически у них свое управление. Там есть свой распорядитель, организатор и транспортировщики. Ребята занимаются непосредственно самим прощанием. У них два зала большой и малый, где родственники и близкие могут в последний раз посмотреть на покойного. Туда почти каждый день приезжает батюшка, отпевающий усопших.
Они не заходят к нам в рабочие помещения им просто нечего здесь делать. Мы тоже стараемся не соваться к ним без острой необходимости. Колосков провозит каталки до их дверей, а дальше они разбираются сами. Пару раз я из интереса заглянула на поминки, но мне очень быстро стало не по себе, и я ушла. Одно дело гримировать одного покойника, и совсем другое смотреть на то, как люди плачут над его телом. Мне кажется, даже воздух в зале прощания становится каким-то тяжелым и липким.
Значит, они вообще не могут иметь отношения к происшествию? еще раз уточнил полицейский.
Я уверенно кивнула:
Сто процентов. Их поле деятельности это венки, гробы, музыка и сопровождение до кладбища. Минуя нас, они не получат ни одного покойного. Если хотите, я могу проводить вас по служебному ходу, чтобы вы побеседовали с ними. Но смысла в этом не вижу.
Участковый повернулся к Тарасу.
Ну, а вы что скажете? Как вас угораздило? Вспомнили что-нибудь еще?
Я уже все рассказал, горестно вздохнул Сладченко. Вчера я пришел домой, выпил чаю, а дальше ничего не помню. Честное слово! Очнулся уже здесь, под крики: «Зомби!» и ненормативную лексику.
Оскорбления? Заявление писать будете? оживился полицейский. Тарас удивленно глянул на него, потом так же удивленно на Сему.
Посмотрел бы я на тебя в такой ситуации, буркнул Колосков. Сколько работаю, а первый раз труп ожил!
Да уж, покачал головой страж порядка. Слышал я истории о том, как в морг по ошибки живых привозят, но чтоб в похоронное бюро из морга живого доставили
Хорошо, что хоть похоронить не успели, ляпнула я.
Тьфу на тебя! осерчал Сеня. И так сердце замирает, как подумаю.
Как же вы, Семен Николаевич, живого человека от мертвого не отличили? задал резонный вопрос офицер. Вы же в горячих точках служили!
Так нет у меня такой задачи проверять покойников на жизнеспособность! развел руками Колосков. Я их мою, да одеваю. Витек потом раскрашивает.
Ну, вы же его руками трогали, продолжал допытываться полицейский. Неужели не почувствовали тепло?
Работаю я в перчатках, терпеливо, как первоклашке стал объяснять Семен. Перчатки толстенные и длинные, по самый локоть! Да и не успел я его развернуть. Как за простыню схватил, так и перекатил!
В общем, по вашему пропавшему покойнику будем заводить дело. Надо оповестить родных трупа о пропаже.
Мне немного резануло ухо это словосочетание, но другой вопрос почему-то волновал меня сильнее.
А с Тарасом что будем делать?
Состава преступления нет, отрезал офицер. Все похоже на дурацкую шутку, если честно. Максимум хулиганство.
Все похоже на покушение на убийство, озвучил мои мысли Семен. А если бы его закопали?
Ерунда! Посудите сами, вы бы развернули тело, начали мыть, увидели бы, что оно не вскрывалось
Вскрывалось, не вскрывалось какая разница? заступилась я за Сеню. Наша работа не разглядывать тела, а приводить их в порядок! Помыли-одели-причесали-готов! Может быть, его решили живьем похоронить! Накачали наркотой и нам подкинули.
А с какой целью? усомнился полицейский. Зачем такие сложности?
Откуда я знаю, разозлилась я. Это ваша работа, выяснять! Моя работа гримировать усопших!
Стойте, стойте, взмолился Тарас. Я ничего не понимаю! Меня кто-то хотел убить?
Нет! отрезал полицейский.
Да! рыкнул Сема.