Оторвавшись от воспоминаний, он подошел к столу и провел ладонью над инфракрасным биометрическим идентификатором. Раздался звуковой сигнал включения экрана. Система корабля поприветствовала его световой анимацией.
Привет, дорогая, скучала по мне? шутливо поздоровался Македа.
Рада снова слышать, капитан.
Знаешь, Берти, я ведь был уверен, что больше никогда тебя не услышу.
Не понимаю, о чем вы говорите. Какие будут указания?
А ты все такая же, сразу к делу. Ладно. Подготовь отчеты по состоянию корабля и системам. Интересно узнать масштабы бедствия за долгие годы простоя. Плюс найди данные на сотрудников инженерной службы в картотеке кадров Космо-сити. Меня интересует восемьдесят четвертый периметр.
Отчеты о состоянии систем корабля в процессе формирования. Списки инженеров вывожу на большой проекционный экран.
Та-а-а-а-ак, давай-ка посмотрим, кто тут у нас есть, бормотал Ксандр, водя пальцами по большому прозрачному экрану, спустившемуся с потолка в середине каюты. Берти, отфильтруй по действующим жетонам последнего года и выводи с фотографиями, ладно?
Да, одну секунду. Готово, капитан.
Я должен найти, кто такие эти двое.
Македа всматривался в каждое фото из двухсот шестидесяти. Он внимательно перебирал каждую карточку, потом возвращался назад и приступал сначала. Через несколько минут капитан восторженно вскрикнул.
Ага, один попался. Берти, зачитай мне его личную карточку, а я пока разложу вещи из сумок.
Конечно, капитан. Иван Кривенко, номер жетона 84000619. Окончил летную академию в звании лейтенанта, специализация инженер-механик, летных часов одна тысяча пятьсот тридцать шесть. Дисциплинарных нарушений нет. Ранее нигде не работал.
Хорошо, с БиПом более или менее понятно. А вот РиС увлеченно продолжал Македа. Ни одна фотография не подходит, бред какой-то. Хм, а что, если Берти, в инженерной службе могут работать девушки?
Да, капитан. Их немного, всего восемь.
С довольным выражением лица он остановился на седьмом фото. Ксандр всматривался в каждый пункт карточки. Гали Иванова, номер жетона 84000620. Та же академия, звание лейтенант, специализация психология, летных часов три тысячи сто пять. Дисциплинарных нарушений нет. Ранее нигде не работала.
Ну, привет, полтора метра агрессии. Значит, девочка решила поиграть в мальчика. Будь по-твоему, РиС. Но лишь до той поры, пока мне не надоест сидеть в первом ряду у арены цирка. Спасибо, Берти. Как будут готовы отчеты, дай знать.
Конечно, капитан, ответила Система корабля, и оба экрана погасли одновременно.
Ксандр ходил по каюте, приглаживая черную бородку и «ленивый» ирокез. Вопросов стало больше, чем ответов. Сунув руки в карманы капитанских брюк, он остановился у обзорного экрана в виде иллюминатора и стал размышлять: «Почему эти двое так стремятся покинуть Землю? Нарушений дисциплины нет, проблем с психикой не отмечено. Оба никогда не работали? Странно. Что-то тут не вяжется. Почему Шу с ними заодно? Ну и компанию я себе нашел».
Македа достал из сумки бутылку добротного виски и сделал пару глотков, после чего поспешил прогуляться по родным палубам «Свободы». Из каюты он направился на главную палубу в центр обработки и хранения данных. Убедившись, что все работает в штатном режиме, вальяжно продефилировал на мостик. Аппаратура исправно шумела, выводя системные команды на затемненные экраны, а пустые четыре кресла выглядели безмолвными стражами корабля.
Капитан постоял немного около панели пилотов и решил начать обход с трюмов нижней палубы. Он спустился на лифт-платформе, осмотрел вертикальную консоль управления погрузочным шлюзом с гидравлическим пандусом, на котором любил кататься в детстве. Затем прошел в соседний отсек к рычащим холодильникам глубокой заморозки. Ему не захотелось долго находиться в молчаливой компании стареньких манипуляторов, и он снова вернулся на платформу лифта. Взгляд Ксандра задержался на потертых кнопках, до сих пор хранящих отпечатки предыдущего экипажа «Свободы». Пропустив техническую палубу, лифт-платформа остановилась в коридоре медицинского отсека. Тут все сохранилось в том же виде как и много лет назад, когда Македа делал прощальный обход корабля. Операционная, две лаборатории, боксы и изолятор послушно стояли в ночном освещении, дожидаясь гения медицины. По другую сторону отсека умиротворенно спала гидропонная оранжерея, дающая в долгих полетах какой-никакой кислород. Обойдя спящий «ботанический сад», капитан оказался в ангаре транспортного шлюзового отсека, в центре которого располагался диск стартово-посадочной площадки с поворотным механизмом. Он подошел к любимому «Команчи»[17], что подарил отец ему на совершеннолетие.