Погоди майор, а может, ты его к себе возьмёшь?
Куда, к себе? У меня что там, резиновая бочка? У меня полный комплект.
Так, Савелий Павлович, ну, посуди сам, во-первых, где десять, там и одиннадцатый легко войдёт. А, во-вторых, у тебя из тех, кого ты отобрал, все через ОСОАВИАХИМ прошли?
Нет.
А вот смотри: происхождение отменное, из семьи рабочих, комсомолец, хорошист, кружок планеризма в ОСОАВИАХИМ, прыжки с парашютом. Он уже летал. Причём сам. И в чём проблема?
В лётное училище без аттестата не возьмут.
Э-э! Не о том думаешь! Будет тебе аттестат. Насколько я понимаю, общеобразовательные предметы они сдали ещё неделю назад. Одним больше, одним меньше, училищу не велика нагрузка. В конце концов это же только кандидат.
И характеристика из ОСОАВИАХИМа нужна.
Ну, вот это, как раз, вообще не проблема. Короче, забирай парня к себе, а аттестат и характеристику я тебе почтой вышлю. Лады? с усилием толкнув папку с личным делом призывника Сергеева по столу в сторону майора.
Лады, поймав, скользившую к нему папку, сказал лётчик. Тебе понятно, лишь бы от него избавиться. Нет человека нет проблемы, а мне теперь голову греть, да оправдания придумывать.
Так ты же по должности, если я не ошибаюсь, заместитель начальника училища? Примени административный ресурс. Потом ещё спасибо скажешь.
Что ты меня уговариваешь? Я уже сказал Лады.
Вот и славно. Это я, чтобы между нами не было недосказанности. Товарищ Павлов, Пётр Петрович, пригласите призывника Юру Сергеева. Повеселев, сказал Терёхин.
В кабинет вошёл Юра и вытянувшись по стойке смирно отрапортовал:
Призывник Сергеев Юрий Петрович, для несения службы прибыл.
Ну, что, призывник Сергеев Юрий Петрович, где служить будем?
Юра немного растерялся.
Где надо, там и будем.
А хочешь в авиацию?
У Юры загорелись глаза.
Конечно, хочу!
Садись, вот тебе бумага, ручка. Пиши заявление о направлении в лётное училище. Да, и свои заслуги в ОСОАВИАХИМе тоже напиши. Для верности. На всякий случай. Сказал Терёхин и хитро посмотрел в сторону Кречетова.
Кречетов улыбнулся, ничего не сказав, лишь покачал тихонько головой. Юра закончил писать.
Так, вот здесь дата и подпись, пальцем указал Терёхин. Замечательно. Призывник Сергеев Юрий, вот это отныне твой непосредственный начальник. Его зовут Кречетов Савелий Павлович. Ты поступаешь в его распоряжение. Понятно?
Ну, что Вы со мной как с маленьким тихо пробубнил под нос Юра.
И действительно. Терёхин выпрямился, прокашлялся и продолжил командным голосом. Призывник Сергеев, возвращайся в актовый зал и жди дальнейших указаний товарища майора. Ясно?
Ясно.
Иди.
Дверь за Юрой закрылась.
А ни чё, так, парнишка! сказал Терёхин Кречетову, Не спасовал. Думаю, будет толк.
Посмотрим. Заключил майор.
***
Мог ли тогда представлять Юра Сергеев, что именно этот момент жизни определит его судьбу на долгие, долгие годы? Вряд ли. Но ему очень понравилась мысль об авиации. Он даже и не рассматривал небо, как профессию. Даже когда посещал планерный кружок, и даже тогда, когда ему впервые доверили самостоятельный полёт на настоящем самолёте. Это было, скорей, детское увлечение, не более. А теперь становилось всё намного серьёзней. Авиация, как воинская профессия это это
Я буду лётчиком! твердо решил вдруг Юра Я буду летать!
Вскоре появился майор Кречетов. Ему, и еще десяти молодым ребятам он приказал получить усиленный сухой паёк и грузиться в кузов отдельного грузовика. Предстояло достаточно долгое путешествие, как выразился майор «В стольный град Бердск». Это Юру не пугало, ему были привычны длинные переезды. Он с отцом, вдоль и поперёк изъездил Чуйский тракт, вплоть до самой Монголии, который прямо на его глазах, можно сказать, и прокладывали по бывшей бычьей дороге, где испокон веков, ещё с дореволюционных времён, степняки перегоняли стада коров на Бийский мясокомбинат. Как-то он прикинул, что в совокупности пешком прошагал от Бийска до границы и обратно, в разное время конечно. А вот в другой стороне от города бывать ещё не приходилось, да, и где находится град Бердск, он не знал, и почему он стольный Юра никак не мог взять в толк. Вроде же, столица Москва?
Юра с любопытством впитывал в себя картинки новой местности. Лес, растянувшийся вдоль узкой дороги, становился всё суровее и темнее. Болота казались, мрачнее и загадочней. Изредка встречающиеся деревушки безлюднее. Хотя, возможно, это всего лишь день клонился к ночи. Вскоре зашло солнце и в кузове, продуваемом всеми весенними ветрами, ехать стало совсем не комфортно. Призывники сбились в кучку и накрылись, кто, чем мог. В кузове нашлось несколько мешков. Это немного спасало от холодного ветра и сырости.