Капитан Иван Иванович Ястребов. И кто?
Сержант Степан Неряхин. Мясоеды. Их более развитый мозг помог им приспособиться к новым условиям.
Капитан Иван Иванович Ястребов. Чушь какая. Откуда тебе об этом известно?
Сержант Степан Неряхин. Дарвина читать надо.
Капитан Иван Иванович Ястребов. Не хочу спорить, но, по-моему, первые люди начинали с яблок. (Осекается.) Ой, извините, отец Онуфрий. Что-то нас с сержантом не в ту степь понесло.
Протоиерей Онуфрий Тихонович.(Улыбается.) Ничего страшного, Иван Иванович. Каждый человек имеет право на собственное мнение. Главное, чтобы оно не довело его до греха.
Попадья Клавдия Петровна.(Тоже улыбается.) А поросенка грех не откушать. Зря, что ли, закалывали?
Звонарь Осип Ферапонтович. Верно говоришь, матушка. Отрежь-ка мне кусочек. Да побольше.
Попадья Клавдия Петровна. Погоди, Оська. Сначала гостям.
И снова наступает тишина. Все пробуют поросенка, одновременно закатывая от удовольствия глаза. Особенно звонарь Осип Ферапонтович, ведущий себя так, словно сидел на посту месяца два. Что не мудрено. Звонарь относится к тому типу людей, которые испытывают чувство голода постоянно, сколько бы их ни кормили, о чем свидетельствует его необъятное пузо. Непонятно, как он вообще умудряется звонить в колокола с таким тяжким грузом, выпяченным далеко вперед? Не иначе как ему помогают высшие силы. В противном случае бедняга вряд ли бы взобрался на колокольню.
Протоиерей Онуфрий Тихонович.(Опрокидывая очередную стопку) Так, что там у тебя, Иван Иванович, ко мне за дело?
Капитан Иван Иванович Ястребов.(Тоже опрокидывая очередную стопку и нехотя залезая в полевую сумку за злосчастным листком.) Боюсь, оно вам не понравится. Глава поселка Мирон Елисеевич Слобода просил передать постановление о выселении. Через вашу церковь будет проходить железная дорога, поэтому она подлежит сносу.
Попадья Клавдия Петровна.(Охая и ахая) Как же так, сынок? Куда прикажешь нам податься?
Звонарь Осип Ферапонтович.(Икая) Да, действительно. Куда?
Протоиерей Онуфрий Тихонович.(Обращаясь к звонарю Осипу Ферапонтовичу) О, я смотрю, ты уже совсем наклюкался, дружок.
Звонарь Осип Ферапонтович. Есть немного. Но только самую капельку. Простите, мне надо выйти.
Звонарь Осип Ферапонтович вылезает из-за стола и качающейся походкой идет в сторону выхода. Капитан Ястребов передает постановление отцу Онуфрию и замирает в ожидании ответа. Отец Онуфрий внимательно изучает текст, после чего начинает нервно теребить бороду.
Протоиерей Онуфрий Тихонович. Честно признаться, я ошарашен. Не ожидал, что Мирон Елисеевич способен снизойти до подобной подлости. Мы с ним уже беседовали на данную тему, и мне казалось, что вопрос закрыт. Неужели нельзя проложить путь в обход?
Капитан Иван Иванович Ястребов. Сроки поджимают. Строители боятся не успеть до приезда столичной комиссии.
Протоиерей Онуфрий Тихонович. И когда нам надо съехать?
Капитан Иван Иванович Ястребов. Пяти дней на сборы хватит?
Протоиерей Онуфрий Тихонович. Так скоро? Мирон Елисеевич говорил о месяце.
Капитан Иван Иванович Ястребов. Это не мое решение. В воскресенье состоится карнавал, а в понедельник сюда пригонят бульдозер.
Протоиерей Онуфрий Тихонович. То есть на карнавал у них время есть?
Капитан Иван Иванович Ястребов.(Вжимается от страха в стул. Уж больно боязно ему переходить к угрозам. А вдруг его за это постигнет кара небесная.) Давайте не будем усложнять другу другу жизнь. Мы с сержантом люди подневольные, и в случае вашего отказа нам придется выселить вас силой. Приказ руководства.
Протоиерей Онуфрий Тихонович. Даже так?
Видя, что страсти накаляются, сержант Неряхин спешит на выручку.
Сержант Степан Неряхин. В качестве компенсации Мирон Елисеевич готов выделить вам двухэтажный дом. (Пауза.) Такой желтый. Вы его должны помнить. Стоит прямо за продуктовой базой.
Протоиерей Онуфрий Тихонович. Ту развалину, что строили после войны пленные немцы? У него же полы все сгнили и крыша прохудилась.