Она лишь отрицательно покачала кудрявой головой:
Неизвестный номер, это меня напугало ещё сильней, она посмотрела на доктора Белл.
Как она, доктор? Мы очень за неё волнуемся, в последнее время такая грустная ходит, когда узнали о сегодняшнем событии, грешным делом подумали Ева прервала поток своих переживаний, заметив моё, наверняка красное от гнева лицо. Что она несёт? Какая грустная? Но моему врачу этих слов вполне хватило, чтобы сделать какие-то пометки в карте и выйти из палаты, пообещав, навестить меня позже.
Ева, что такое ты говоришь? У меня с настроением всё отлично. Жизни я себя точно лишать не собиралась. Поверь, немного успокоившись проговорила я, особенно глядя на то, что глаза моей лучшей подруги начали снова наполняться слезами.
Прости, Элис, я не знала, что и думать, выехала сразу, как услышала сообщение, а потом мне позвонили из скорой я же твой экстренный контакт. Почему не Джо? Зелёные, влажные от слёз глаза с тревогой смотрели на меня. Я вздохнула. Может сказать ей уже?
Знаешь, у нас с мужем не так гладко сейчас, не хотела бы сейчас затрагивать эту тему, я отвернулась к окну. Темнело. Это навеяло воспоминания о тоннеле. Я вздрогнула.
Ева, ты моё обручальное кольцо не находила? Я кажется оставила его у тебя на тумбочке, вновь я повернулась к подруге.
Она задумчиво закусила губу, затем ответила:
Я сразу убрала комнату, пока горничная разбирала завалы в гостиной, кольца не находила. Но я попробую спросить Констанцию, вдруг оно было в гостиной или на кухне, она ласково сжала мою руку, отдыхай, вот кстати тебе телефон, она положила современный смартфон на столик у кровати, Прости дорогая, надо идти, выздоравливай, поцеловав меня в макушку она поднялась с моей койки и направилась к двери. Что же, чёрт побери, происходит?
Глава II
Возвращение домой
Долго занимать место в госпитале и портить им коечный оборот мне не позволили, поэтому готовили к выписке. Лучшая подруга, конечно, не могла не поставить в известность моего благоверного. Джо приехал как только закончил дела, являющимися важнее своей жены. Зато привёз одежду и обувь и на том спасибо. Я сидела на больничной койке и ждала, когда мне позволят покинуть это чудное место. Задерживаться не хотелось ни на минуту. Джозеф всё это время сидел на стуле, широко расставив колени и сложив руки в замок. Взгляд был устремлён в пустоту. По приезде он не проронил ни слова. Кроме, конечно, сухого «Привет, Элис, почему не позвонила?». А ты бы приехал? Бросив моментально все свои дела. Прямо так и вижу, как он бросает в воздух бумаги, срывает с себя белый халат и выбегает из клиники под удивлённые возгласы коллег. Ага, ну да.
Уже сидя в машине, (как он только так быстро вытащил Порше с городской стоянки?), я задала мужу, так волновавший меня вопрос:
Ты бы расстроился, если бы я умерла? слёзы подкатывали к горлу, я такая ничтожная рядом с ним.
Его руки, лежащие на руле, напряглись.
Что за глупый вопрос? Не думай об этом, ты жива, благо здесь не худшие врачи работают. Я подняла брови от удивления и подумала: «Он нормальный?».
Меня спасли парамедики, а изначально сторож, обычный сторож парусного клуба. Не врачи, я решила не продолжать бессмысленные попытки вывести его на нужный мне разговор, но всё равно пришлось нарушить тишину, ещё одним не менее важным вопросом:
А как так быстро колесо заменили? У нас не было даже запаски, я взглянула на него.
Он ответил, не отрывая взгляда от дороги:
Какое колесо? Все были целые, и включил радио.
Ситуацию это не прояснило. Но звонок был? Нужно добыть запись сообщения на голосовой почте у Евы. Иначе я правда сойду с ума.
Родные стены встретили той же серой пустотой, что и всегда. Только один лучик света радовал меня в этой квартире кухня, туда я и направилась, к тому же мой ноутбук жил там же. Джо даже не перешагнул порог дома. Коротко извинившись, он сообщил, что у него остались дела в госпитале и ему нужно вернуться. Ну и пожалуйста, вали. Когда за ним закрылась входная дверь, я облегчённо вздохнула, без него, наверное, и лучше. У меня чесались руки от одной возникшей в моём воспалённом мозгу идее отыскать Харона. Это будет сложно, учитывая тот факт, что, кроме его имени и города, я ничего не знаю. Ладно начнём просматривать университеты Бруклина. Приготовив себе допинг чёрный кофе с сахаром, я уселась на диван с ноутбуком. Так, начнём поисковую операцию «найди Харона». Потратив полчаса и две чашки кофе, я наконец вбила в поисковую строку: Лонг-Айленд Юниверсити Бруклин Харон и нажала «enter», особо не надеясь на результат. Но на удивление, ответ лежал на первой строке. У Харона была страничка в одной из известных социальных сетей. Уткнувшись от предвкушения практически лбом в экран, я открыла ссылку. Аккаунт украшала фотография уже знакомого мне афроамериканца, ставшего практически родным. Последняя запись была сделана в 2010 году, под фотографией темноволосой светлокожей девушки, целующей Харона в щёку «Любимая Катрина, я буду всегда о тебе помнить». Мне не привиделось? Я точно знаю, что никогда не заходила на эту страницу, я и данной соцсетью не пользовалась, был аккаунт очень старый, без фотографий. Прочитала комментарий к записи: «Эйч, дружище, прими мои соболезнования, мне очень жаль». Ну и дела. Я разглядывала страницу Эйча, постукивая по столешнице ногтями. И что мне делать с этой информацией? Поискав в друзьях Харона, нашла профиль некой Екатерины Нестеровой. Зашла, её же последняя запись была представлена той же фотографией с Эйчем, но текст был следующий: «Жду не дождусь, когда мы увидимся!». Пост сопровождала дата 05.08.2015 и геолокация Москва. Всё сходится. Интересно, успела ли она вернуться в штаты? Интуиция подсказывала мне, что нет. Устав от компьютера, я захлопнула крышку ноута. Надо позвонить, наверное, бабушке. Номер бы вспомнить, мой телефон так и остался в машине мужа. Потом его нужно вытащить и проверить, может, работает? И платок посмотреть. Хотя Джо, скорее всего, его уже убрал. После трёх длинных гудков послышался холодный голос женщины, которая пятьдесят лет отдала во благо воспитания и образования школьников: