На выход, раздался женский голос.
Это не я, мгновенно отозвался Алево и, поднявшись, собрался было идти в сторону двери.
Сядь! приказал всё тот же женский голос. Мальчик заморгал. Не обижайся на них. Впредь они к тебе не подойдут. Но и ты сам больше не должен лезть в драку.
Они первые, упрямо пробурчал Алево и взял из рук женщины бутылку с водой.
Знаю. Тебя переводят в участок «К».
Почему? Это же так далеко! Это за каньоном! Там, где
Так надо. Пройдёшь обучение на спасателя. Заберёшь своего Элиаса. У тебя будет своя комната на верхнем уровне даже отдельный душ. Но тебе будет запрещено посещать участок «Д».
Это Карпо виноват. А Тичон у него на подхвате. А Хлоя
Хватит! тихо, но властно произнесла женщина. Всё уже решено. Ступай. Утром тебя заберут.
Алево встал, поблагодарил женщину за воду и, понурив голову, вышел из камеры.
Проследи за ним. И, если что, поговори, обратилась женщина к Хеллену тому самому мужчине, который мальчика приволок.
«Ты нам нужен, малыш, подумала Рхея и вспомнила о том, как держала на руках крошечное розовое тельце Алево, когда его привезли в город. Вас мало. Слишком мало».
Все рождённые от ГеМоЧеВыТе славились своей выносливостью. Они были незаменимы в разведке, в спасательных экспедициях и в ремонте оборудования под палящем солнцем. Но они были не такими, как люди; не иначе, именно поэтому их сторонились и даже боялись.
Ещё со времён своей молодости Рхея помнила смерть Фанеса, которого убили. Преступника его имя было Узирис нашли и в наказание отправили на неделю в пустошь. Забирали его оттуда уже ослепшим. С тех пор Узирис работал на плантациях по выращиванию пищевой плесени.
Не сердись на меня. Так надо. У нас соблюдается этот порядок, произнёс Хеллен, обращаясь мальчику.
Вы же сами видели, что они первые начали!
Мужчина ничего не ответил. Он протянул Алево открытки, которые тот растерял во время драки.
Дверь закрыли на замок, а уже утром хотя какое утро могло быть под землёй, где ориентироваться можно было лишь по часам, его отвели на новый участок. А чтобы Алево поменьше думал о прошлом, его усадили за парту.
Уже через неделю он вышел на поверхность, чтобы в составе экспедиции обследовать ближайшие развалины.
Время шло. Теперь солнце пекло днём так беспощадно, что люди, вместе с которыми Алево проходил обучение на спасателя, не выдержав зноя, ушли под землю.
Я оставлю шлюз открытым, сказал мальчику дежурный. Далеко не уходи начался сезон ветров.
Хорошо, ответил мальчик и, открыв кабину своего Элиаса, забрался внутрь.
Не забудь про маяк. И ещё вот, дежурный подал Алево две бутылки воды. К закату тебя жду.
Буду, последовал ответ, и двигатель шагохода загудел.
Кажется, что на сотни километров всё уже давно было обследовано, однако ветер, гнавший песок с востока, то засыпал города, то вновь их откапывал. Алево наметил план действий, поставил машину в режим автопилота и уже через три часа она стояла перед некогда великим городом, растянувшимся на десятки километров вдоль высохшего русла реки.
Алево нравилось быть одному. Никто не косился на его руки и не задавал лишних вопросов. Он мог разговаривать сам с собой. В последнее время он вообще предпочитал молчать и слушать шелест песка, подобно воде скользившего по железной крыше.
В задачу Алево входило провести разведку и в случае обнаружения чего-либо стоящего сообщить в штаб, чтобы прислали роботов, которые бы демонтировали найденное оборудование.
Поскольку в древнем городе уже ничего не осталось, мальчику приходилось спускаться всё ниже и ниже. Впрочем, и там Алево ждало разочарование: пустые коридоры, сломанные стулья, пучки проводов и кучи битого стекла. Всё это, конечно, могло пригодиться, но ему хотелось найти не только этот хлам, а что-то по-настоящему ценное.
Уставший от бесконечных странствий по тёмным коридорам, Алево вошёл в комнату, где практически совсем не было песка. Он пнул ногой стол, смахнул с него пыль, порылся в ящиках и, найдя древние журналы, стал рассматривать картинки.
Ианта права: тут раньше действительно был лес, он смотрел на цветные фотографии, на которых среди бетонных строений тянулись зелёные аллеи. И ведь это только город. А это значит, что за его пределами всё вообще было по-другому.
Рассматривая журналы, мальчик просидел почти целый час. После этого, забрав их с собой, он поднялся на поверхность.