Хочешь ходить пешком? Сейчас я тебе это устрою, с улыбкой произнёс Роман и велел гондольеру причалить.
На главной площади Венеции в этот богатый солнечными лучами весенний день было многолюдно. Площадь Святого Марка представляла собой стройный ансамбль, выдержанный в стиле классической средневековой готики, венцом которого был собор Святого Марка, расположенный рядом с изящным дворцом венецианских дожей, украшенным ажурными арками. На первых этажах строений, которые окаймляли площадь, располагались многочисленные торговые лавки, меняльные конторы и банки.
Роман с Соломоном прошествовали к одному из них под названием «Фортуна». Перед входом была установлена ладно изготовленная скамейка.
Вот это и есть головное отделения банковской сети «Фортуна», с гордостью произнёс Роман, усаживаясь на скамейку и подставляя своё лицо ласковому весеннему солнышку. Садись, Соломон. Это самое приятное место во всей Венеции.
Соломон уселся рядом с другом, наслаждаясь весенней погодой. Служители банковской конторы давно заприметили своего хозяина, но, зная его привычку усаживаться на скамейке, оставались внутри, не досаждая ему.
Да, удобная скамеечка произнёс Соломон, провожая скучающим взглядом прохожий люд, который с почтением разглядывал сеньора Фортуну, сидящего под собственной вывеской, в компании с бравым шкипером.
Я могу часами на ней сидеть, ответил Роман. И ты знаешь, она имеет символическое значение. Ведь по-латыни слово «банка» означает скамейка. Именно так, сидя перед своими конторами, начинали своё дело пионеры банковского дела.
Ты молодец, Роман. Что мне всегда в тебе нравилось, так это умение видеть во всём определённый чёткий смысл. Я считаю это очень ценным качеством, медленно произнёс Соломон, прищуривая глаза от яркого солнечного света.
Всё в жизни должно быть подчинено здравому смыслу, Соломон. Иначе этот мир померкнет и прекратит своё существование.
Выходит, что и зло на этом свете тоже имеет разумное происхождение? заметил Соломон.
Зло порождение человеческой натуры. Смысл зла заключается в том, что оно, как ни странно, рождает добро.
Выходит, одно без другого не может существовать? недоверчиво спросил Соломон.
Звучит абсурдно, но это так. Наша жизнь вечная борьба добра со злом. И нет этому конца Ладно, хватит философствовать. Вставай, заулыбался Роман, чувствуя, что его друг заскучал, пошли к морю. Покажешь свои корабли.
Вот это другое дело, встрепенулся шкипер, вставая с места.
Вдруг он остановился и медленно стал поворачиваться в сторону собора Святого Марка. Лицо его выражало сильное напряжение.
Что случилось друг мой? спросил Роман.
Смотри, сказал он и указал на фасад собора.
Роман посмотрел туда и не увидел ничего особенного.
Что такое? продолжать удивляться Фортуна.
Тебе не кажется, Роман, что мы где-то видели вон тех коней, что украшают фронтон собора?
Тут только до бывшего логофета Византии дошло, о чём идёт речь и он, улыбаясь, ответил:
Не удивляйся, Соломон. Да, эту квадригу венецианцы вывезли из Константинополя. Между прочим, в день его падения, 29 мая 1453 года, ибо я точно помню: 28 она стояла на месте. Благодаря этому мы сейчас имеем возможность лицезреть то, что в своё время красовалось в нашем городе. Лично я считаю, что венецианцы просто спасли это великолепное изваяние. В противном случае оно, как и всё прочее, было бы варварски уничтожено османами, разорявшими город три дня.
Может, ты и прав Роман. Но лично я не могу смотреть на это без боли.
А каково мне, мой друг? Я смотрю на них уже двадцать пять лет.
Слушай, Роман, а тебе никогда не приходила в голову идея отвоевать наш город обратно?
Тот с грустной улыбкой посмотрел на своего друга.
Мне кажется, это вполне осуществимая идея, тем более сейчас, когда мы опять вместе, начал воодушевляться Соломон.
К сожалению, это невозможно, грустно ответил Роман.
Но почему! в сердцах воскликнул храбрый шкипер. Мы обладаем достаточными средствами, чтобы осуществить эту идею. Мне кажется, настало то время, когда золото Византии, чудом доставшееся нам, должно послужить её возрождению.
Отвоевать Константинополь это ещё как-то возможно, но вот отвоевать Византию нет. Ну, предположим, ты со своими кораблями окружишь город с моря, а я, набрав войско из христиан, двину со стороны суши? Может, и будут у нас какие-то частные военные успехи. Но отвоевать город, который уже стал столицей быстрорастущей империи, сможет только другая империя, столь же могущественная, а такой, увы, пока не существует.