Ну так что там твой космический муженёк? Роал, кажется? Как поживает?
Евгения удивлённо взглянула на Эдуарда и спросила:
Тебе это правда интересно?
А как же! Очень даже интересно! начиная заводиться, ответил муж.
Евгения не заметила раздражения в голосе и ответила:
Всё в порядке. Скоро он получит разрешение на мою транспортировку отсюда домой.
А разве для этого нужно какое-то разрешение? прихлёбывая коньяк, спросил Эдуард.
Конечно! Ведь это же Дикий космос. Сюда запрещено залетать. А после того как мы с Роалом попали в аварию, правила ужесточились. Теперь даже на посещение приграничной зоны нужно специальное разрешение. Но Совет Мудрых уже почти полностью одобрил план Роала по моему спасению. Остались некоторые формальности
А-а-а, с усмешкой протянул Эдуард, и у вас бюрократия. Так что ж твой Роал не ускорит процесс? Дал бы на лапу кому следует, глядишь, уже бы забрал свою ненаглядную жёнушку
Ты имеешь в виду взятку? У нас так не принято, ответила Евгения, пожав плечами. Есть законы и правила, установленные Советом Мудрых, они обязательны к исполнению. Но ты злишься, Эдик, я чувствую это.
Ещё бы мне не злиться, когда моя законная жена целых три месяца твердит о каком-то муже, который собирается транспортировать её на другую планету! Женя, признайся, у тебя кто-то есть, а вся эта космическая чепуха только для того, чтобы прикрыть твой уход от меня. Ну! Кого ты себе завела? Кто он? В запале муж схватил Евгению за руку.
Ты делаешь мне больно! воскликнула женщина, вырываясь от Эдуарда. Ты сам начал этот разговор! Поверь, Эдик, если бы я хоть что-то помнила из своей прошлой жизни, когда мы встретились, я бы никогда не вышла за тебя замуж! Она быстро прошла в дом, и вскоре муж услышал, как хлопнула дверь её мастерской.
Наутро Эдуард чувствовал себя разбитым и опустошённым. Он позвонил доктору Лембольду и рассказал ему о вчерашней сцене.
Ай-яй-яй, дорогой мой Эдуард Александрович, укорял его психиатр, я же просил вас вести себя осмотрительно
Да устал я, Вениамин Борисович, устал, оправдывался Эдик. Может, вы ей всё-таки пропишете какие-нибудь таблетки или уколы?
Ещё не время, дорогой мой, успокаивал доктор. У нас с Евгенией Владимировной установилось полное доверие. Во время наших встреч она ничего от меня не скрывает. Я у неё сейчас единственный человек, который, как она думает, абсолютно верит ей. Поэтому я не могу прописать медикаменты таким образом я покажу, что считаю её больной. Не переживайте, думается мне, что кризис уже не за горами. Когда её «космический муж» не прилетит за ней вот тогда и медикаменты в ход пойдут. А пока наберитесь терпения и просто наблюдайте. Но если заметите хоть какие-то изменения сразу же звоните!
Через несколько дней, вернувшись домой после очередного интервью, Эдуард увидел, что мастерская открыта. Он потихоньку подошёл к двери и заглянул внутрь Евгения рисовала новую картину и что-то тихо напевала. Она начала рисовать эту картину месяц назад, хотя Эдуард уже года полтора вёл себя безупречно. Никаких интрижек избирательная кампания обязывала быть осмотрительным.
Привет! устало поздоровался он, присаживаясь на диванчик в комнате.
Жена обернулась к нему с улыбкой:
Добрый вечер, Эдик! А меня хорошая новость!
Эдуард напрягся. В последнее время новости не радовали его. Что же на этот раз?
Завтра в полночь я покину Землю!
Это действительно новость, Эдуард тяжело вздохнул. Не уверен, что хорошая. Прилетит твой космический муж? Ты нас познакомишь?
Нет, он не сможет прилететь, вполне серьёзно ответила Евгения, вытирая кисти. Совет Мудрых не позволил ему пересекать границу Дикого космоса. Он будет ждать меня на корабле. За мной прилетит транспортировочный модуль.
Женя, неужели ты правда хочешь улететь? Эдуард решил «подыграть» жене, сделать вид, что верит ей. Неужели этот Роал так много значит для тебя?
Конечно, Эдик! воскликнула она. Ведь мы с ним одно целое. Это всё равно что спрашивать, много ли для тебя значит твоя левая нога и рука вместе с половиной сердца и души. Ты даже не представляешь, как он себя чувствовал эти годы, когда наша связь была нарушена. Словно мёртв наполовину!
При этих словах Эдуарда слегка передёрнуло, но он не сдавался: