Эдуард только молча кивал в знак согласия.
Вот видите, покачал головой доктор Лембольд. А ещё ваша жена приближается к сложному периоду в жизни женщины. В организме происходят различные изменения, затрагивающие не только телесные, но и душевные сферы. Ей ведь уже сорок пять, не так ли?
Эдуард снова кивнул.
А выглядит она просто потрясающе! И тридцати нельзя дать! Как ей это удаётся?
Это всё работа лучших германских клиник красоты, не моргнув глазом, соврал Эдуард.
Ну да, ну да, как-то насмешливо протянул доктор Лембольд. И кого вы пытаетесь обмануть? Давайте теперь поговорим серьёзно, тон доктора изменился. Вы прекрасно осведомлены о том, что я считаюсь лучшим психиатром нашего края. Раз вы обратились ко мне, значит, меня кто-то порекомендовал, даже не буду спрашивать, кто. У меня не бывает пациентов из простых семей. Не поскромничаю, если заявлю, что являюсь одним из лучших в стране. Только моя нелюбовь к мегаполисам не позволяет мне переехать в Москву или Питер. Да и не нужно. Ко мне везут пациентов со всей страны. У многих людей, имеющих власть и деньги, в семьях происходят проблемы схожие с вашей. Вы не представляете себе, сколько родственников высокопоставленных чиновников из столицы мне приходилось лечить! Ни об одном из них вы никогда не слышали ни одной скандальной истории, связанной с моим именем. Поверьте, я умею хранить тайны! Лембольд не спускал с Эдуарда внимательного взгляда. Если хотите вылечить жену я должен знать про неё всё. Понимаете? Всё! Как она родилась, кто были её родители, как жила, училась и так далее. Только тогда я могу гарантировать успех. Вы понимаете меня? с нажимом в голосе спросил доктор.
И под внимательным взглядом тёмно-карих глаз психиатра инстинкт бизнесмена и политика, научивший Эдуарда не доверять никому, отступил в сторону, и он рассказал всё, что знал
***
Двадцать шесть лет назад в больницу небольшого сибирского городка Т*** полиция привезла девушку, найденную без сознания и документов в весенней тайге лесничим. Девушка была в каких-то серебристых лохмотьях, с опухшим от кровоподтёков лицом и сломанной левой рукой, сквозь прорехи виднелось тело один большой саднящий синяк. Врачебный осмотр показал, что девушка не подвергалась насилию и побоям. Множественные ушибы, раны и перелом левой руки были похожи на полученные в какой-то аварии. К этому добавилось лёгкое обморожение. Врачи занялись лечением, и вскоре девушка пришла в сознание. Целую неделю она пролежала, не проронив ни слова, только испуганно смотрела вокруг необыкновенно красивыми глазами. А глаза и вправду были необычайными ярко-фиолетовые с тёмно-зелёными зрачками. Окулист подтвердил, что это настоящий цвет глаз, а не линзы, и весь персонал клиники бегал любоваться невидалью.
Через неделю девушка заговорила, и выяснилось, что она ровным счётом ничего о себе не помнит. За дело взялась полиция и начала проверять девушку по всем базам данным. Из особых примет указывались глаза и зелёная татуировка на запястье правой руки рисунок половины браслета из переплетённых веточек. Но ни среди пропавших без вести, ни среди преступного мира девушка с такими приметами не проходила. Поиск по отпечаткам пальцев также ни к чему не привёл.
Тем временем девушка быстро шла на поправку. На вид ей можно было дать лет девятнадцать. Каштановые с медовым оттенком волосы волнами обрамляли бледное красивое лицо. Мягко очерченные губы, небольшой прямой нос и тонкие, чуть приподнятые к вискам брови в сочетании с необычными глазами под пушистыми тёмными ресницами лицо незнакомки привлекало к себе внимание. Движения тонкой, изящной фигурки были плавными и грациозными. Даже в безразмерном больничном халате девушка выглядела принцессой из сказки. С каждым днём она обнаруживала всё большую живость ума и как губка впитывала новую информацию. Ей понравилось читать, и персонал больницы специально приносил книги из домашних библиотек. Все относились к девушке с сочувствием и глубокой симпатией. А старичок главврач больницы Георгий Степанович вообще взял незнакомку под особую опеку. Он даже имя ей придумал Женечка. Наверное, именно так он хотел бы назвать дочь, которой у него никогда не было. Женя тоже привязалась к старику и частенько проводила с ним время, болтая обо всём понемногу. Каждый день Георгий Степанович ждал новостей от полиции по выяснению Жениной личности. Но неделя проходила за неделей, а информация так и не поступила. Главврач знал порядок действий в таком случае после физического выздоровления он должен был передать пациентку в психоневрологический диспансер, но старика пугала участь молодой красивой девушки в таком заведении. К тому же Георгий Степанович не замечал в Жене никаких психических отклонений, если не считать потерю памяти. Он продержал девушку около четырёх месяцев в своей больнице, а потом решился на весьма рискованный поступок. Используя свои связи среди влиятельных людей города, он снабдил незнакомку паспортом и аттестатом об окончании школы на имя девятнадцатилетней Евгении Владимировны. После чего у них с Женей состоялся очень обстоятельный разговор, во время которого он убедил её никому ничего о себе не рассказывать, кроме того, что она сирота. Даже не очень тактичные люди обычно при слове «сирота» воздерживаются от назойливых расспросов. Георгий Степанович созвонился со своей престарелой дальней родственницей в Перми и уговорил её сдать «сиротке» комнату. А потом со слезами на глазах благословил Женю в путь и отправил в новую жизнь в большой город, в котором её никто не знал.