Руки у него изящные с тонкими пальцами. Запястья красивые, в каких-то нитях-оберегах. Вообще, он мог бы, наверное, моделью работать или в кино сниматься. А стал почему-то просто поваром. Хотя почему «просто»? Это хорошая профессия.
На, попей чаю. Марта перекрыла Лёке вид и протянула чашку. В первый раз такое. Наверное, заметила, что буфетчица-бариста непозволительно долго таращится на её сына.
Спасибо. Лёка взяла чашку. Марта так и стояла над ней, будто проверяя, насколько благодарно и качественно будет выпит чай. А кто его, кстати, готовил?
Я заварила, сказал Марта, осматриваясь. Вечер долгий. Ну, пей.
Лёка кое-как заставила себя проглотить чуть-чуть. Странный чай горький, аж горло сдавило. Хотя пахнет приятно цветами и травами. Марта ещё раз искоса глянула на Лёку и отошла.
Лёка вздохнула и вернулась к просмотру мемной ленты. Глаза отчего-то стали слипаться, картинки расплывались мутными пятнами. Не хватало ещё уснуть на работе. Лёка встряхнула головой и поморгала.
А потом проснулась от сильного жёсткого удара по голове. Прямо перед глазами оказался выложенный плиткой пол. Голову заполнял туман, подняться не получалось. Кое-как Лёка опёрлась на локти и проползла метра полтора. На кухне мерно гудела вытяжка. Плиты выключены. Повара расселись по стульям. У кого голова запрокинута, кто съехал на бок, кто согнулся аж до колен. Август сидел, скособочившись, руки положил на спинку стула и упёрся в них лбом.
Они живы вообще?! Лёка снова попыталась привстать, и снова повалилась обратно. Но тут что-то промямлила Наталья, причмокнула и устроилась поудобнее, засунув скрещенные руки под мышки. Стало быть, все просто спят. И Лёке, значит, полагается, но она вместо этого в панике ползает по полу.
А где остальные? Марта? Валерий Алексеевич? Эта, как её мазыйка это что за слово?.. а, город такой есть был мазычи кофе тёплый аромат золотистых листьев и сухой травы Лёку вздёрнуло вверх.
Так, уже неплохо теперь она даже смогла встать на четвереньки. Поползла к залу. Дверь приоткрыта, за ней туман. Суета какая-то. Ноги Валерия Алексеевича. Он мирно похрапывает за буфетной стойкой. Ботиночки. Красивенькие. Стоят в уголке. Ноги. Огромные. С когтями. Как у птицы-мутанта. Что?!
Что?!
Лёка подняла взгляд и попыталась сфокусироваться. Вроде бы это лицо этого, как его Да у него голова горит!
Лицо рыжего мазыча на миг нахмурилось, потом он повернул пылающую голову назад и поманил кого-то рукой. Рядом с его птичьими ногами появились кеды.
Чмезе? А она мекс не сп-удыця? спросила пожилая мазычка, упираясь руками в колени и наклоняясь над Лёкой.
Откуда я знаю! Марта! Иди сюда!
Откуда-то выплыла хозяйка кафе. Мутных лиц над Лёкой стало три.
Эй, позвала Марта, водя перед лицом Лёки рукой. Пальцы Марты расплывались, их явно было больше тридцати.
Материализовалась зубастая Яна, спокойно глянула на Лёку сверху вниз, а потом прикурила длинную сигарету от огня на голове своего коллеги.
Не курите здесь, бросила через плечо Марта.
Яна пожала плечами. Сигарета пропала.
Мезтнемс теперь? спросил кто-то из мазычей. Их лица и голоса как будто кружили над Лёкой, перетекая друг в друга.
Дай-ка. Яна оттеснила Марту, пощёлкала пальцами у висков Лёки. Потом размахнулась и отвесила ей пощёчину, отчего голова резко дёрнулась, а мир будто разлетелся на тысячи осколков.
Что будем делать? снова спросил чей-то голос, только на этот раз отчётливый. И все слова понятны.
Времени нет. Придётся взять её с собой.
Может, лучше дать ей ещё чаю?
Может, тогда уж просто добьём её? И дело с концом.
Лёка попыталась было возразить, но голос не слушался. Из горла вышел только невнятный комок звуков. Голова стала тяжёлой, её клонило вниз, только лоб всё никак не доставал до пола. В глаза ударил яркий свет, под веками будто песок накопился.
Лёка проморгалась. Перед носом белел гладкий кафель, а рядом кто-то смеялся. Такой противный звонкий женский смех. Тина, наверное. А почему Лёка на полу? Всё-таки уснула. Ну, может, никто ничего не заметит.
Лёка быстро села на колени. Нет, она явно не на работе. Это какая-то навороченная ванная комната, а в джакузи плещутся голые
Куда тебя забросило! Лёку вытянуло из ванной в тёмный холодный коридор. По щиколоткам тянуло ледяным ветром. Марта, расплывчатой тенью маяча в мутном свете, осматривала её с ног до головы. Подумать только.