Подойдя к группе комсостава, павлин сделал реверанс, замысловатым движением подмел шляпой с перьями пол и что-то долго говорил, безошибочно адресуясь к стоящему в центре Круминьшу. Сотрудник торгпредства Ягудин перевел:
Кабальеро дон Истебан де Фуэнтес капитан галеона Святая Изабелла приветствует Вас. Он спрашивает, на каком основании вы атаковали корабль флота короля Испании Карла V. Титулы короля я опустил.
Круминьш решил перестраховаться, и предложил каперангу:
Поговорите Вы с ним, Николай Иосифович, а я пока послушаю.
Спросите: почему вы первыми открыли по нам огонь из пушек? Спросите: из какого порта и когда вышел корабль?
Нет, это вы сначала быстро и часто стреляли в нас из какого-то орудия. Мы вышли из порта Сан-Хуан на острове Пуэрто-Рико по приказу губернатора Антильских островов для обследования побережья Америки. Из Сан-Хуана вышли 15 апреля 1539 года. Про дату и год я дважды переспросил, уточнил переводчик
Это была не пушка, а всего лишь сигнальный фонарь. Мы подавали вам сигналы этим фонарем, предлагая остановиться для переговоров. Поскольку вы не подчинились, пришлось сбить вам мачту. Я надеюсь, вы поняли, что мы из своих орудий можем утопить ваш корабль за несколько секунд, а ваши пушки до нас просто не достанут. А какое сегодня точно число? А то мы долго плаваем и хотим свериться.
Сегодня 1 июня 1539 года от Рождества Христова. Я крайне огорчен, что мы приняли ваши яркие сигналы за выстрелы и открыли огонь. Мы просто не могли предположить, насколько огромен ваш корабль, поэтому думали, что он гораздо меньше и гораздо ближе. Только по недолетам мы примерно оценили расстояние до вашего корабля и его размеры, но он все равно превосходит всякое воображение. Точно оценив размеры вашего корабля, мы бы сразу предпочли переговоры. Приношу Вам свои извинения. Он просит представиться и спрашивает, откуда мы.
Скажите, что мы ответим на все вопросы, но только позже. А сейчас пройдемте в кают-компанию. Испанец приободрился. Все это время, он, не переставая, озирался с изумленным видом.
В кают-компании уже накрыли чай и кофе со сладкими булочками. Мещерский предложил испанскому капитану угоститься, а сам попросил просмотреть судовой журнал. Журнал передал для изучения Ягудину. Пока дон Истебан, понявший, что сразу свежевать и есть его не будут, пробовал булочки, Ягудин пролистал журнал и прокомментировал:
Журнал за 1538 и 1539 год, записи ежедневные. Язык испанский, устаревший, правописание не современное. За сегодня две записи с датой 1-е июня 1539 года: об обнаружении нашего корабля и об открытии огня по нам. Больше ничего записать не успели.
Круминьш хранил загадочное молчание.
Валдис Леонардович! Предлагаю оставить с испанцем старшего помощника Звягинцева, капитана первого ранга Железнова и майора Ягодина. Пусть они попытают его об остановке в Европе и Америке, а особенно на островах Карибского моря. А мы с остальными пойдем в рубку, подумаем, что нам со всем этим делать.
А я все же думаю, что это какие-то клоуны ряженые, нам всем головы морочат.
Ну что Вы, Валдис Леонардович, вы же видите, как всё сходится один к одному. После ночного инцидента ни одной радиостанции не слышно, связаться мы ни с кем не можем, ни одного корабля в море после инцидента мы не встретили. На месте Нью-Йорка ни одного строения, ни одной живой души не видно. Наконец, старинный галеон с настоящим доном, говорящем на древнем испанском и бортовой журнал галеона на нем же. Ну и стрелки из луков в кустах, ко всему прочему.
И что все это значит, по Вашему?
Читал я в юности роман фантаста Уэлса, «Машина времени» назывался. Там герой изобрел машину перемещения во времени и путешествовал на ней в прошлое и будущее. Вот и мы, похоже, попали в такую машину времени. Тот пузырь перенес наш корабль ровно на 400 лет в прошлое, в тот же день календаря, с учетом того, что здесь и сейчас в ходу юлианский календарь.
Ну, это Вы какую-то сказку придумали! Что за чушь!
Тогда объясните все последние события по-другому. Мне другое объяснение на ум не приходит.
Ну, хорошо, пусть Железнов, Ягодин и Звягинцев с испанцем разговаривают, а остальной комсостав экспедиции, пошли в рубку. Сами пока не называйтесь, про нас ничего не говорите, дал ЦУ Круминьш остающимся.
Командиры боевых частей и служб корабля тоже в рубку, добавил Мещерский. Круминьш покосился на него, но не возразил.