Я с недоумением уставилась на дракончика, а тот нетерпеливо запрыгал, расплескивая воду.
Вытащи меня скорее! Холодно же!
Я было протянула руку, но остановилась.
Кусаться не будешь?
Вот еще! И так чуть клыки не сломал. Толстокожая!
Чегооо?!
Того! Я нектар люблю и все, что сладенькое. А твоя кровища сущая гадость!
Дракончик начал потешно отплевываться и мыть язык.
Я бы тоже сейчас чего-нибудь сладенького употребила протянула мечтательно и поинтересовалась: Раз кровь не пьешь, зачем тогда кусался-то?
А затем, что хотел стать главным в стае. Сделал вид, что победил тебя, чтобы остальные меня зауважали. Они испугались, когда ты из окна выпала, решили, что напала, а я заметил, что ты нечаянно. Ну и вот
Понятно. Значит, самоутвердился за мой счет. И как, остальные поверили?
Еще бы! Я теперь король дворцовой стаи цветодраков.
Дракончик говорил важно и даже приосанился на свой манер, а я пыталась усвоить информацию.
Мм! протянула многозначительно, едва сдерживая смех. Ну тогда поздравляю.
Ситуация была настолько нелепой, что я не знала, как ко всему этому относиться. Только подумать! Василина Вьюга на полном серьезе разговаривает с летающей ящеркой, и та ей отвечает. А я точно еще не в смирительной рубашке?
Чего ржешь? Доставай меня скорей, не то простужусь! Цветодракам нельзя переохлаждаться договорил дракончик как-то неуверенно, и голосок стал звучать слабее.
Он пошатнулся, и я, поспешно выхватив его из воды, обтерла краешком портьеры.
Эй, ты как? поспешила наружу, где было теплей и светлей.
Признаться, хотелось рассмотреть это чудо получше.
Дракончик лежал на моей ладони с закрытыми глазами и казался таким несчастным, что мне стало его жаль.
Ой! Я же ему крыло сломала!
Присела на крыльцо и осторожно оттянув кожистое, точно у летучей мыши, покрытое мягкой как замша шерсткой крылышко, принялась рассматривать. Целое. Второе тоже
Ты что делаешь? поднял голову дракошка и уставился на меня с подозрением.
Какое, говоришь, крыло у тебя сломано? Правое или левое? вопросом на вопрос ответила я.
Никакое, буркнул дракончик и отнял конечность.
То есть, ты мне соврал? я коварно прищурилась.
А ты бы вытащила меня из воды, если бы я просто попросил?
Конечно!
Похоже дракончику на это нечего было ответить. Он смущенно помялся, а потом выдал:
Цветодраков люди не слишком любят
Это почему же?
Говорят, мы цветы портим, ответил он так, будто гордился этой особенностью.
Так, может, не портить? подсказала я самое очевидное решение.
Малыш не ответил. Вспорхнул и завис, глядя куда-то вдаль. И я решила сменить тему.
Ты сказал, что тебя понимаю только я, почему?
Не знаю. Что-то произошло, когда я попробовал твою кровь. Так странно себя почувствовал, что едва успел спрятаться в солнцеед
Куда-куда?
Желтые цветы. Я сплю в одном из них, пояснил малыш. Обычно, я питаюсь, пока солнце не скроется. Солнцеедов тут мало осталось, не успеешь днем поесть, останешься голодным. Но сегодня не вышло, и все из-за тебя. Я проспал половину трапезы, а проснулся уже в закрытом бутоне. Было поздно, но я все равно выбрался наружу, из-за голода, а потом почувствовал это.
Что «это»?
Это, дракончик произнес слово с долей благоговения. Я понял, что должен найти тебя, и следовал за ниточкой. Она меня и привела к тебе.
Тут уже я потеряла всякую ниточку в этом странном разговоре.
По какой еще ниточке? Ничего не понимаю.
Внимательно осмотрелась, но никаких ниточек, веревочек, или иных «средств связи» между нами не заметила.
По магической, конечно! А какой же еще? удивился дракон.
Я ничего не вижу.
Так вот же она! дракончик ткнул когтистой лапкой в пустоту.
Я нервно хихикнула, все больше уверяясь в собственном душевном нездравии. Не иначе, провалилась Василина в кроличью нору, и дальше ее ждет чаепитие с безумным шляпником
А почему ты эту магическую нить видишь, а я нет? задала коварный вопрос.
Понятия не имею, развел лапками дракошка и вспорхнул, зависнув напротив моего лица. Я еще многого не знаю, только в начале лета вылупился.
Вот как? Тогда ладно. Похоже, я имела дело с ребенком или подростком. А ты еще вырастешь?
Вряд ли. Я и так довольно крупный для цветодрака. И сильный, дракончик лихо взмахнул подсохшей и снова распушившейся челкой.