Мимо мелькают нарядно украшенные вечерней иллюминацией улицы, запах близкого моря щекочет ноздри, но я смотрю только вперёд, выискивая незнакомое название. Удивительно, мое первое путешествие за границу, а мне совсем неинтересно, что происходит за окнами такси.
В душе бушует ураган. Неужели получится? Неужели встречу Колесникова? Пытаюсь вспомнить, как он выглядит, но в голове всплывает только образ потного, красного футболиста в перепачканной одежде. Его лоб перехватывает белая лента с синей окантовкой в тон формы, волосы мокрыми прядями падают на неё. А ещё у него рот распахнут в крике, и рука в татуировках. И так на всех фотографиях.
Встряхиваюсь. Неприятный мужик. Слишком злой и азартный. От такого лучше держаться подальше, целее будешь. Не зря босс отправил в командировку меня, а не топ-ведущую Алину Новикову. Решил сберечь нервы этой фифы, а я пушечное мясо, не получится взять интервью сразу в расход.
Может, и хорошо, что Колесников напился. Разговорчивее будет. Лишнее редактор вырежет, нужное оставит.
На место мы приезжаем через полчаса. Из-за поворота выплывает длинное здание, на первом этаже которого располагается бар. Высокие панорамные окна сияют огнями. Рекламные тумбы по обеим сторонам от входа крутятся непрерывно, зазывая посетителей. А их и звать не надо. Они выстроились в очередь на тротуаре, ожидая, когда освободится столик.
Ничего себе забегаловка!
Таксист что-то говорит на своём языке, но я не понимаю испанский. Отвечаю по-английски, по-русски, жестами. Наконец удаётся договориться, чтобы водитель забрал меня на этом же месте через час.
Расплачиваюсь и бегу к входу в бар, по дороге выискивая глазами белую красавицу Громова. Она прячется в тени здания и подмигивает мне зелёным огоньком навигатора, как давней подруге. Становится легче, словно соотечественницу встретила.
Миную очередь, не обращая на ворчание толпы, но у входа дорогу преграждают здоровенные амбалы.
Нельзя, показывают на мои джинсы. Дресс-код.
Чтобы вам пусто было! в сердцах брякаю я и тут же делаю страдальческое лицо. Мальчики, миленькие, у меня чемодан в отеле, не могу переодеться.
Но мальчики меня не понимают. Качают бритыми головами, как китайские болванчики, и твердят:
No se puede! (нельзя исп.).
Пуеде, пуеде! передразниваю их и отхожу в сторону.
Оглядываюсь себя. Так, если сниму джинсы, останусь в футболке, буду сверкать трусиками не первой свежести.
Черт! Примут за эксгибиционистку. Ещё в полицию сдадут.
И тут удача опять поворачивается ко мне лицом.
Глава 3. Олеся
Из бара с шумом вываливается компания. Точнее, один парень несётся впереди, а остальные пытаются его догнать и кричат по-русски:
Стой!
Боб, вернись!
Вот ненормальный!
Возбужденная толпа проносится мимо, а мои мозги закипают от усиленной работы. Боб? Богдан? Неужели это наши футболисты?
Испуганно оглядываюсь и прячусь за столб: а вдруг Громов меня заметит! Но Михаила среди преследователей нет.
Ура!
Говорите, я промазал? орет беглец. Выкусите!
Он подцепляет ногой какую-то коробочку, подбрасывает ее в воздух и точным ударом с разворотом запускает в крутящуюся тумбу. Бумажный мяч с всхлипом врезается в лампу, и реклама гаснет.
Кто-то вскрикивает, в очереди раздаются редкие хлопки, а потом она взрывается аплодисментами.
А я стою, разинув рот, забыв, что держу в руке смертоносное оружие папарацци телефон.
Футболист торжествующе хмыкает, подпрыгивает, как юный козлик, и бежит обратно к бару. Решение принимаю мгновенно. Бросаюсь ему наперерез. Миг и мы сталкиваемся. Головой врезаюсь в твёрдую грудь, из глаз сыплются искры, а огни фонарей кружатся, как в лихорадке.
Ой! Как больно! кричу и хватаюсь за лоб.
Какого лешего! вопит парень и смахивает меня, словно муху со стола. Убирайся!
Запах алкоголя бьет в нос, я задыхаюсь он ядовитых паров и делаю вид, что падаю. Меня тут же подхватывают сильные руки и ставят на ноги. Картинка перед глазами появляется презабавная. Двое футболистов держат пьяного хама, а тот машет руками, словно мельница, ничего не видя перед собой.
Колесников, опомнись! Куда несёшься, балбес!
«Опаньки! Так это и есть знаменитый Колесников? Ну, и рожа!» мелькает мысль.
Друзья встряхивают друга.
А что? вращает глазами скандалист. Видели, как я попал? Видели? Я не могу промазать!