С Иванычем не поспоришь. Хороший мужик, грамотный, спокойный, знающий своё дело. С ним комфортно тренироваться и участвовать в соревнованиях. Не давит на нас, не кричит, как резаный, с пеной у рта, все вопросы решает дипломатично. Но его слово закон. Если что-то сказал, ни за что не отступит.
Кошусь на тренера, который разговаривает с менеджером команды. Вот этот живчик пренеприятнейший человек. Для Максима Звездочкина (повесился бы, имея такую фамилию) существуют только деньги. Он умеет их считать, а главное, добывать для команды. За это его терпит начальство, мы и Иваныч.
Макс похож на батарейку энерджайзер: постоянно в движении, всегда на подъеме, на подхвате. После удачных матчей он тащит команду на различные встречи к рекламщикам, фанатам, на мероприятия, где мы выступаем в роли приглашённых звёзд. А после поражений заставляет оправдываться перед журналистами, выступать в юмористических ток-шоу и терпеть унижение.
Мерзкий человек и опасный. Никому не прощает обид, долго выжидает, а потом мстит, тонко и исподтишка. Особенно часто отыгрывается на мне после одного случая.
* * *Это событие произошло два года назад.
По указке менеджера, который отвечал в команде за связи с общественностью, я, как послушный болванчик, дал интервью репортеру желтой газетенки. Маленький человечек с бегающими глазками хитро подглядывал на меня и шуршал листочками, выискивая нужный вопрос. Наконец он посмотрел прямо и спросил:
Правда, что ваш отец сидел в тюрьме?
Вопрос ударил по голове, как молот по наковальне. Я растерялся, занервничал: это больная тема для нашей семьи, о которой родители вспоминать не любят. Этот момент и поймала камера. На фото я получился с перекошенным от злости лицом, оскаленным ртом и пальцами, сжатыми в кулак.
Дикий зверь, да и только. Нет, я, конечно, не пай-мальчик, но границы знаю. Не трогайте меня, и я никого трогать не стану.
Но не в этом случае.
Какое это имеет отношение ко мне? вопросом на вопрос ответил я, едва сдержав желание плюнуть и уйти, не прощаясь.
Самое прямое. Пока вы играли в России, никому не было дело до вашей семьи. Но теперь команда попала в профессиональную лигу и очень хорошо поднимается. Репутация игроков важный аспект коммуникации с зарубежными партнерами и прессой.
Я всегда думал, что самое важное для спортсмена его мастерство и навыки.
Да-да, безусловно, но все же, не подскажите, за что ваш отец сидел в тюрьме?
Я покосился на менеджера, не зная, что ответить, но тот усиленно разглядывал свой маникюр. «Вот сволочь!» мелькнула и пропала мысль. Складывалось впечатление спектакля, подготовленного заранее. Зачем Максу это надо? Чего добивается?
Я не знаю, тогда был ещё ребёнком.
Ответил и отвернулся от репортера, показывая, что разговор окончен. Но тот не собирался сдаваться. Он забежал вперёд и снова встал передо мной, включив камеру.
Куда же вы, Богдан? Мы не закончили. Я слышал, что из-за вашего отца в девяностые обанкротился металлургический завод. Папаша переждал в тюрьме лихие годы, а как вышел, сразу пошёл в гору. Неужели он перед арестом прибрал к рукам активы завода, а потом сделал их стартовым капиталом для своего богатства?
Слушай ты, злость, закипавшая в груди, уже рвалась наружу, я с трудом сдерживался, чтобы не вмазать этому журналистику. Ты глухой? Мне в девяносто пятом было полгода. Я не знаю, что произошло в моей семье!
Выпалил и сразу понял: ошибка. Та ошибка, за которую потом расплачиваются всю жизнь.
А-а-а, торжественный вопль заставил меня вздрогнуть. Вы говорите о девяносто пятом! Значит, все же в курсе дел своей семьи!
Ты не цепляйся к словам! пошёл на репортера грудью.
Но тот не сбежал, а крикнул кому-то:
Снимай!
Я оглянулся и тут сорвался. Меня едва оттащили от говнюка с камерой, который бежал так, что пятки сверкали.
Спятил, Боб! заорал на меня на следующий день менеджер.
Мы были в раздевалке, где задерживались перед игрой на последний инструктаж Иваныча. Тренер вышел, вот Макс и воспользовался моментом.
Я спятил? А чего этот пидор с личными вопросами лезет? Мы так не договаривались!
Дела прошлые. Трудно было ответить? А теперь о тебе говорят как о скандалисте!
Я ещё и виноват? схватил Макса за отвороты пиджака. Ты думай, что говоришь!
А кто же?
Но ко мне присоединились остальные футболисты, и менеджер начал отступать к двери.