Учитывая, что сердобольные родители поселили его у нас, чтобы он отдыхал без отрыва от фронта работы, в маленьком домишке совсем не осталось личного пространства. Прихожая (сенцы) кухня, за кухней единственная комната. В комнате стояли три кровати, ещё одна в кухне. Ну да, учитывая, что десять лет у меня была своя комната, конечно же, мне было очень непривычно. Естественно, в фантазиях я давно жил в особняке. Но храп Виталика, его дурацкие истории о его подвигах, тот факт, что он ел из наших тарелок нашу еду, меня выбешивал. Его носки воняли, дым его сигарет был мерзок. Временами, конечно, было весело. Временами. Мужики заказали у отца очень много цемента можно со счёта сбиться, сколько его привезли. Ещё гору песка и гору щебня. Шёл месяц, второй, фундамент заливался неспешно. Но цемент постоянно куда-то девался. Ещё хорошо шла водка, тушёнка и макароны. В верхней части участка мужики разбили рабочий лагерь с гамаками, мангалом, вырыли себе бассейн. Учитывая, что оплата была не сдельная, а повременная, работники не торопились расставаться с такой синекурой. Предполагаю, давно Гусиновка не видела таких добрых самаритян. Ведь гусиновцы были пройдохами, прижимистыми хозяйчиками, алкоголиками, но уж никак не самаритянами. Весь свой век этот район жил в бедности, и знал счёт каждой копейке. По сути, мы были пионерами освоения этой суровой и своенравной земли. Романтиками и немного идеалистами. После нас туда понаедут те, кто чётко знает, почему эти земли инвестиция, почему оплачивать работу надо по сдельному принципу, в течение какого срока строится особняк и почему не стоит пить со своими работниками. Но это будет потом.
Как-то отец вернулся с работы, заглянул в рабочий лагерь. Виталик качался в гамаке, слушая вечернее радио.
Так, блять, что за ёбаный рот? включил отец строгого.
Виталик вскочил.
А что такое? Всё по плану. Работаем.
Сколько вы ещё будете работать? Вот это, бля, работа? отец стукнул слегонца по фундаменту ломом, и тот посыпался.
Эт самое, оно так должно быть.
Так, а как ещё должно быть? Продавать цемент налево, продавать щебень и песок, пока доверчивые хозяева не видят?
Юрик, ну ты чего?
Значит так, лавочка закрывается. Собираешь вещички и сваливаешь.
А оплата за сегодня?
Пошёл на хуй.
Виталик получил пинка, и вылетел кубарем за калитку.
Похоже, отец выплеснул всю накопившуюся злость, потому что далее махнул рукой и пошёл домой.
Остальных работников тоже послали.
Так мы и не построили особняк в тот год.
XV
Кто по-настоящему радовал так это зверьё. Вместе с домом нам достался Васька здоровенный полосатый котище, который время от времени приходил восстановить силы и пожрать. Впервые я ощутил на себе тяжелую лапу дикого кота. У Васьки была очень неприятная привычка. Когда я его брал на руки, он не сопротивлялся, мурлыкал и тёрся, даже придрёмывал. Но в любой момент он мог вскочил и за секунду оцарапать и укусить. Его когти и зубы впивались в кожу, как вилка протыкает шкуру сардельки. Васька был настолько суров, что мог стащить шампур с шашлыком прямо из раскалённого мангала. Единственный, кого Васька боялся это здоровенный сиамский кот Сима. Стоило ему показаться на пороге нашего участка, как Васька начинал выть. Вопреки представлениям о сиамских котах, Сима не царапал людей и принимал их ласки с благодарностью. А вот Ваське доставалось. Они могли часами кататься единым комком по траве, и из этого комка летели полосатая и светлая шерсть. Верх всегда одерживал Сима, и подранный Васька уползал зализывать раны. Единственным существом, кто не боялся ни Симу, ни Ваську, была наша кошка Джина. Тоже полосатая как арбуз, с буковкой «М» на лбу. Знак Мухаммада. Она переехала в Гусиновку вместе с нами. И вот что интересно. Прожив всю сознательную жизнь в квартире, Джина быстро влилась в законы джунглей. Сначала она на несколько дней пропала, и мы решили, что всё убежала. Вернулась одичавшая и голодная, в глазах бесовские огонёчки. Первое её знакомство с Васькой закончилось тем, что Джина расквасила ему нос, да так, что несколько дней он жалобно хлюпал разбитой сопаткой. В одно из утр я проснулся от кошачьего крика. На заборе сидели Сима и Джина. Кошка орала и лупила Симу по голове. Сима стоически принимал удары. Эпоха патриархата сменилась стопроцентным матриархатом. Васька и Сима, единственные альфа-самцы в этом квадрате, убегали, едва завидев Джину. Про бета- и омега-котов я и вовсе молчу. Примирение наступало с началом брачных игрищ. Когда Джина гуляла, коты её не боялись. Ради любви они готовы были на всё. Кошку мы закрывали дома, и она билась в окно, просилась туда, где 1015 котов одновременно пели свои серенады. Тогда я не знал ещё, какая великая штука стерилизация. Она бы нам очень пригодилась, учитывая, что Джина и ещё одна кошка Соня, переехавшая с нами, потом каждый год приносили приплод по несколько раз.