Ты иди, я сейчас, только выключу всё.
Варя проводила его вожделенным взглядом хорош, зараза.
Они мирно спали, обнявшись голыми на диване в его кабинете. Тяжёлой выдалась ночка и закончилась утомившей их страстью. Сквозь плотные жалюзи не проникал рассвет. Резко распахнулась дверь. Женщина в униформе, не заметив любовников в темноте комнаты, пятясь задом, вкатывала тележку с приспособлениями для уборки.
Варя первой встрепенулась и вскрикнула, спрятав лицо в Володино плечо.
Ой, простите! Уборщица подпрыгнула от испуга и, неловко толкаясь в дверях, покатила тележку обратно. Я позже зайду. Извините, не заметила, темно, чуть заикаясь от вида обнажённого директора, оправдывалась она.
Как только дверь за ней закрылась, Варя вскочила и начала, нервничая и не попадая в рукава, натягивать на себя одежду. Мужчина тоже поднялся, но в отличие от девушки он был невозмутим.
Это всё, Володя! Она стояла напротив него с грустным, но решительным лицом. После выходных меня не жди, я пришлю тебе заявление об уходе по электронке. Скажу, что с документами напортачила, вот и уволил. Тебе же на руку сильнее бояться будут.
Он снисходительно на неё смотрел и мотал головой.
Она же всем растреплет, жарким шёпотом продолжила девушка свою страстную речь. Я не могу так поступить с Серёжей. Ты же знаешь! Найдётся доброжелатель, не сомневайся. Мне нельзя так рисковать! И надо же было уснуть! Она беспомощно опустила руки.
Иди сюда. Володя обнял девушку за плечи. Ну чего ты кипишуешь на пустом месте, Варь. Полтора часа до начала рабочего дня. Никому она ничего не скажет, поверь мне, я всё устрою.
Как?! Ты не знаешь этих женщин. Ладно, пусть всё вскроется, пусть кости перемывают, бросают презрительные взгляды. Мне пофиг! Но Серёжа Ты знаешь, как я за него боюсь. Она впилась в него умоляющим взглядом.
Серёжа, Серёжа Он раздражённо оттолкнул девушку. Чё ты с ним носишься?! Сказал же, разберусь, никому она ничего не скажет.
И как ты этого добьёшься?
Старый, проверенный способ. Чик и всё! Мужчина с серьёзным видом полоснул по своему горлу большим пальцем, а после засмеялся. Свидетелей надо прикончить.
Вов, ну не смешно.
Сегодня у тебя отгул, потом выходные, отдыхай спокойно, ублажай своего Серёжу, а дядя Вова все вопросики порешает. Иди уже, надоел этот тупой разговор, я всё улажу.
Девушка, всё ещё пребывая в волнении, вылетела из кабинета, пока не стало совсем поздно.
Серёжа, Серёжа Мужчина презрительно скривил лицо и сплюнул.
Глава 3. Выкуп
Ну, всё, Серёж, я готова. Можем ехать. Варя в очередной раз повернулась боком перед зеркалом, осталась довольна отражением и обратила решительный взор на мужа.
Ты такая красивая! Сколько лет мы вместе, а я всё не могу оторвать от тебя взгляд.
Ой, ну ты снова! чуть раздражённо ответила на его комплимент девушка. Сейчас опять свою шарманку заведёшь!
Вообще-то ты обещала. Забыла? На прошлый день рождения, год назад.
Нет, не забыла, обречённо отрезала она.
Ну, так
Что?
Ты готова?
Нет. Варя твёрдо посмотрела в глаза мужу. Не дави на меня!
Окей, но ты сама предложила.
Надо об этом разговаривать, когда нас ждёт такси и четыре десятка людей в ресторане? Будем сейчас ругаться?
Я не собирался с тобой ругаться, недоумённо произнёс он. Просто вспомнил.
Ладно, прости, не хотела портить тебе настроение. Варя подошла ближе к Серёже и обняла его, вздохнув. Мне страшно, пойми. Я не готова.
Они постояли так, обнявшись, минуту, пока в кармане мужа не завибрировал телефон.
Такси, обречённо выдохнул он. Она не хочет от него детей. Серёжа бросил беглый взгляд в зеркало, всё ещё держа девушку в объятиях, и увидел бледное худое лицо с большими голубыми глазами, полными неуверенности в себе, как и много лет назад. Варя с ним из жалости, он это знает. Прогнать бы, ведь сама не уйдёт, да где взять на это силы.
Пойдём, милый. Её лицо сияло, когда они встретились взглядами, и Серёжа в сотый раз усомнился, что только из жалости, в такие мгновения ему казалось, что Варя его любит.
Улица встретила их недружелюбным мартовским ветром и тусклым светом фонарей. Хмурый таксист слушал шансон, молодые люди задорно переглядывались на заднем сиденье и держались за руки, будто школьники.