108. БУНКЕР
Павел входит в медсанчасть. Маша поднимается ему навстречу.
Смотри, чего я нашел, Павел ставит на стол радиоприемник.
Радиоприемник! Радостно говорит Маша.
Ага. Я нашел склад, на котором они хранились.
Здорово!
Этот я собрал из нескольких, сообщает он, И кое-что усовершенствовал.
Он будет работать? Спрашивает она.
Обижаешь, Маша, улыбается Павел, Я все-таки инженер. Коротковолновые приемники это азы даже для начинающего радиолюбителя.
Маша садится за стол.
Давай послушаем?
Павел кивает, садится рядом с Машей и включает радиоприемник. На передней панели загорается красная лампочка. Из динамика раздается свист и шипение. Павел крутит ручку верньера. Свист и шипение резко прекращаются. Из динамика звучит голос диктора.
На Ладожском озере завершено строительство еще одной трассы. Но ледовая дорога все еще не удовлетворяет потребностей блокадного Ленинграда.
Павел и Маша внимательно слушают то, что сообщает диктор.
Продовольственное положение остается тяжелым.
Павел и Маша вздыхают.
Сегодня Военный совет фронта принял решение передать населению из запасов, находящихся в Кронштадте, более трехсот тонн продовольствия.
Маша кладет на стол руки.
Ты слышишь, Паша? В Ленинграде тяжело.
Слышу вздыхает он, Но Ленинград никогда не сдастся.
Павел накрывает своей рукой руку Маши.
10 декабря в Государственном Эрмитаже состоялось заседание, продолжает диктор, посвященное 500-летию со дня рождения великого узбекского поэта Алишера Навои. После небольшого доклада товарища Болдырева о Навои и его эпохе, зазвучала поэзия.
В радиоприемнике симфонический оркестр начинает играть увертюру из «Ленинградской симфонии» Дмитрия Шостаковича. На её фоне звучит голос чтеца.
Лик твой, зеркалом сверкая, в мир бросает сто лучей,
Даже солнца свет слепящий превзойден красой твоей.
В жажде жизни дышит солнце ветром улицы твоей
Ведь в дыхании Мессии излеченье всех скорбей.
109. БЕРЕГ
Музыка звучит над островом, по берегу которого идут немецкие диверсанты с огнеметами за спинами. Первый диверсант подходит к разрушенному входу в подземелье и заливает его огнем. Второй диверсант заливает огнем оконные проемы наземной части входа в подземелье.
Из предельного рождаясь, входит в вечность бытие,
И начала нет у жизни, и конца не видно ей.
Образ твой свеча и роза, с мотыльком и соловьем:
Мотылька свеча сжигает, розой ранен соловей.
110. БУНКЕР
Маша и Павел сидят рядом за столом, держа друг друга за руки. Музыка заполняет все пространство бункера.
Есть в Лейли, в Ширин твой облик: без Ширин погиб Фархад,
Потерял Меджнун рассудок от любви к Лейли своей.
В этих именах явила ты любовь и красоту,
Стала ты хирманом муки и грозою для страстей.
111. ФИНСКИЙ ЗАЛИВ
Хроника: Панорама финского залива, затянутого в ледяную корку. По проложенному фарватеру в сторону Ленинграда крадется одинокий корабль. Голос чтеца несется над ним вместе с музыкой.
Только тот тебя достоин, кто пройдет пустыню «я»,
Ибо кто взыскует жизни, смысл найти обязан в ней.
Говорить о нуждах сердца моего мне нужды нет,
Что в стране сердец таится, мыслью видишь ты своей.
112. БУНКЕР
Павел и Маша лежат на лежаке, укрывшись одеялами. Свет от огня, горящего в печке-«буржуйке», рисует на потолке причудливые красные узоры.
Ливнем милости пролейся в сад засохший, Навои:
Роза в нем не распустилась и не свищет соловей.
113. ОСТРОВ КРОНШТАДТ
Хроника: У острова Кронштадт стоят военные корабли Балтийского флота. Моряки дежурят у артиллерийских орудий. Они зорко вглядываются в пасмурное балтийское небо.
114. ЛЕС
Немецкие диверсанты огнеметами продолжают «обрабатывать» входы в подземелье. Огонь поглощает все вокруг, оставляя выжженную раненную землю.
115. БЕРЕГ
На берегу работают пленные женщины. Теперь им приходится не только разбирать завалы, но и расчищать снег.
116. БУНКЕР
Павел и Маша лежат на лежаке. Маша накрывается одеялом и прижимается к Павлу.
Паша Мы долго здесь без еды не протянем.