Материал легко поддавался, и наконец буравчик углубился в пластик на два миллиметра. Снова в ход пошли челюсти – парень сжал зубами остаток стержня и стал аккуратно тянуть его на себя. пластик, соединяющий переднюю и заднюю пластины звезды отделился от металла. Дик перехватил его пальцами и одним движением выдернул весь. Щелкнули освободившиеся пружины, выталкивая в щели звезды спрятанные ранее внутри острые как бритва лезвия – безопасная на вид железка превратилась в сюрикен – страшное оружие в опытных руках.
– Ну вот, – сказал Дик, – наше оружие готово. Это сюрикен, метательная звезда. Кстати, кто-нибудь умеет им пользоваться?
– Увы – капитан покачал головой – я как то больше огнестрельное оружие предпочитал, или просто руки – ноги. А с этими японскими железками, к сожалению, дела не имел.
– Жаль. В общем, предлагаю такую схему. Как только к нам заходит охрана, вы, капитан, берете на себя первого. Я выведу из строя того, кто будет стоять у двери, потом помогу вам. Далее попробуем прорваться к истребителям. Кстати, основная наша проблема – захватить машину с пилотом – без пилота, точнее без его магнитной карточки, нам не взлететь.
– Ну что ж, мысль мне подходит. Мне порядком надоело сидеть здесь и ждать, когда меня включат в меню – капитан внимательно взглянул на Дика, давая понять что он понял, о чем шла речь на допросе.
– Кстати, они всегда по двое ходят? – поинтересовался Старк, взвешивая звезду в руке – будет обидно, если с ними придет еще один.
– Обычно по двое. Только второй, как правило, в камеру не заходит, стоит в коридоре. Но чинить камеру, как правило, приходят впятером или вшестером.
– Значит, надо рвать когти раньше...
– А может не надо? – жалобно спросила Клаудиа, поежившись – нас убьют, я чувствую, всех... сразу...
Дик подошел к девушке, внимательно взглянул в огромные серые глаза, на дне которых затаился страх. Он понимал ее, одно дело сидеть и ждать своей судьбы, другое – с боем и, возможно, потерями, прорываться через громаду незнакомого корабля к ангару, отражать атаки рекнов, каждый из которых мог одной рукой оторвать ей голову.
– Нас все равно не оставят в живых. От попытки побега мы ничего не потеряем. Но шанс у нас есть.
– Вот именно, Клай – заявил капитан, похоже заранее настраиваясь на драку. – Даже если мы не вырвемся отсюда, все же я хоть пару шавок с собой на тот свет прихвачу – и то радость. Меня взяли, как пацана, сетью... пусть попробуют один на один, посмотрим, у кого череп крепче. И вообще, сидеть и ждать, пока тебя сожрут... нет, это не по мне.
Клаудиа прижалась к Дику и заплакала, уткнувшись ему в плечо. Парень гладил ее по голове, ловя себя на мысли, что получает огромное удовольствие, прикасаясь к ее длинным светлым волосам, так красиво падающим на черный мундир. Девушка вообще была чертовски хороша, хотя несколько бледна – недели плена не прошли даром. Он осознавал, что попытка прорыва будет для нее серьезным испытанием – более серьезным, чем для других, они мужчины, им привычнее сталкиваться с опасностью лицом к лицу. Поэтому, прижимая Клаудию к себе и чувствуя, как она постепенно успокаивается, он ощущал какую-то особую ответственность за жизнь этой девушки – такой красивой и такой еще молодой.
Приближалось время ужина. Как товарищи рассказали Дику, обычно рекны – охранники появлялись около семи часов, “награждая" пленников порциями чего-то, по вкусу напоминающего сырой мясной фарш. Приходилось есть, ничего другого им не предлагали. Спасибо хоть вода была в изобилии – в углы камеры было что-то вроде умывальника.
Видимо, техникам надоело ремонтировать камеры, потому что никто так и не пришел чинить поломку. Наконец дверь открылась и на пороге появился тюремщик.
Рекн оглядел комнату.