Проснувшись, я отправился на кухню, чтоб заварить себе чай. Взяв в руки горячую кружку, я устроился возле окна, обдумывая планы на день.
Привет, Артем , вошедшая на кухню Соня подошла, чтобы обнять меня. я кушать хочу, а Рита сказала, что придется потерпеть. Она скорчила грустную гримасу.
Ну, мелкая, тебя не прокормить! я потрепал Соню по голове. Будешь себя хорошо вести и Риту слушаться, принесу тебе сегодня вкуснятины!
Ой, а можно мне конфет? я буду очень хорошо себя вести и пить все Ритины зелья, можно? разошлась Соня, приближая свое лицо к моему максимально близко, видимо, в расчете, что у меня не получится отвертеться.
Ну, конфет не обещаю, а вот ягоду в лесу вкусную найти можно! Ты какую больше любишь?
Клубнику люблю, и вишню мне еще мама всегда летом покупала.
А косулю пробовала когда-нибудь? я постарался быстро перевести тему. я читал в книге, что в таких лесах как этот, я указал рукой в сторону окна, они водятся.
Неееее, протянула Соня, косуль нельзя есть, ты что, Артем . В комнату вошла Рита, и внимание ребенка переключилось на нее:
Рита, а Артем сегодня вкуснятину принесет!
Соня, будешь есть, что дадут! построжилась Рита и забрала Соню делать какие-то компрессы.
За два дня развешанные грибы отлично высушились и, собрав их, я получил на несколько дней провианта. Теперь можно было развешивать на сушку новую партию грибо, в но прежде надо было приготовить сырое мясо которое могло привлечь хищников чем я и занялся. Потом вышел собирать грибы и ягоды, можно было и поохотиться но времени было в обрез, а в охоте самое важное это терпение. Вернувшись домой, я отнес в склад все вещи а сам приготовился ко сну.
Утром меня разбудил приятный аромат, распространяющийся с кухни. Запах был настолько манящий, что сначала поднял меня с дивана, а уж потом разбудил. Рита во всю уже хозяйничала, и к тому моменту, когда я почистил зубы и умылся, стол уже был накрыт. Как всегда, за столом Соня была в центре внимания. Она то баловалась едой, то выдавала какие-то смешные умозаключения, которые Рита называла «перлами», и, как всегда, делилась своим бесконечным позитивом. Плотно покушав и убрав за собой посуду, я решил заняться делами.
Сегодня был тот самый день, когда нужно было попробовать выйти на связь с Трофимычем и узнать у него, что же все-таки произошло в Красном. Кто и зачем отдал приказ убить меня? Все ли в порядке у самого Трофимыча? Как там Стас в Новосибирске? Надежда на то, что все произошедшие какое-то глупое и нелепое стечение обстоятельств, переполняла. Хотелось верить, что сегодня разрешатся все проблемы, правда, я знали свою «везучесть» и в глубине души понимал, что все не может быть так просто. Как и обещала, Рита показала мне на карте наиболее благоприятный маршрут к Зеленой горе. Правда, когда она говорила, что придется немного пройтись пешком, таща на себе тяжелую ДВ рацию и автомобильный аккумулятор, я не предполагал, что это самое «немного» почти километр по склону горы. Сама Зеленая гора была не очень-то зеленой. Высокое природное образование до половины поросло соснами и березами, а дальше, до самой вершины, было покрыто странной черной и сухой землей, больше похожей на угольную крошку. У подножья, куда удалось подъехать на машине, проезд был завален бревнами и переходил в узкую заросшую травой тропинку, на которую очень давно не ступала нога человека. Ржавая табличка, прибитая к бревнам гвоздями толщиной с палец, предупреждала о том, что существует вероятность оползней, и всячески предостерегала от проезда на транспорте. По обыкновению, тщательно спрятав машину среди кустов, взгромоздив на себя рацию и автомобильный аккумулятор, я отправился на вершину. Подъем оказался не таким сложным, как думалось у подножья, а открывшийся с вершины живописный вид на окрестные леса стал наградой. Глубоко вдохнув свежий воздух, мне захотелось что-нибудь крикнуть с вершины, но здравый смысл подсказывал об отсутствии в этом здравого смысла. Одноэтажное здание на вершине горы оказалось старой радиостанцией, построенной еще в советские времена с неизвестной мне целью. На чудом не обвалившейся крыше располагался два огромных металлических кронштейна, которые, вероятнее всего, когда-то удерживали две радиолокационных сетки, направленные в разные стороны. Внутри помещения не осталось ничего, кроме голых изрисованных стен. Даже оконные рамы отсутствовали, напоминая о себе разбитым пожелтевшим стеклом на полу. А самая старая запись «я здесь был» была оставлена неким Василием и датирована весной 1983 года. На крышу я поднялся по широкой лестнице и, расположившись на квадратной вентиляционной трубе, стал обустраиваться. Через несколько минут все было готово, и я включил рацию. В гарнитуре раздался треск радиопомех, и я сразу убавил громкость. Выйти на связь оказалось проще, чем я думал. Практически сразу в эфире нужной мне частоты появилась тишина, а затем чей-то голос ответил, что нужно немного подождать. Спустя еще несколько минут, в наушниках я услышал знакомый голос Трофимыча: