«Так, мука 1 килограмм, масло растительное бутылка, уксус Ну ладно, продукты-то я куплю, а вот где кот?»
Таня вышла из дома и подошла к дереву кота не было. Вздохнула и побрела в магазин.
Вернется, никуда не денется
***
Кот не пришел ни через час, ни через пять. Опустились сумерки. Таня, глядя в конспект, пыталась добраться до сути написанного, но беспокойные мысли одолевали с завидным постоянством. Она отбросила тетрадь, обулась и вышла из квартиры.
Полечка! Аполлинарий! позвала она. Аполлинарий!
На скамейке шевельнулся пьяный мужик. Встал, повращал мутными глазами и смачно икнул.
Мадам! Я готов быть вашим Аполлинарием! За весьма скромную плату!
Скажите, а вы здесь кота не видели? Большой такой, серый! спросила Таня.
Мужик внимательно посмотрел на нее, затем перевел взгляд на звездное небо.
Может, и видел, многозначительно ответил он. А может, и нет.
Таня покачала головой. Залезла в карман, вытащила сто рублей и протянула ему.
В общем, какого-то котяру, жирнючего такого, собаки бродячие погнали во-о-он туда! мужик махнул в сторону пустыря и схватил сотку.
Давно? обеспокоенно спросила Таня.
Да уж минут десять как.
Таня помчалась к пустырю.
Даже спасибо не сказала. Вот она, людская благодарность возмутился мужик, пряча сотку в карман.
***
«Да чтобы я, Аполлинарий, просто так вам дался? А ну, подходи по одному! Я вас сейчас рвать буду, волки позорные!»
Когтистая лапа вонзилась в морду самому наглому представителю дворовых псов. Огромная черная собака неопределенной породы взвыла и, мотая исцарапанным носом, отскочила в сторону. Ее место тотчас заняла вполне такая конкретная немецкая овчарка с оскаленной пастью, худая и с оторванным ухом. Кот зашипел, выгнув спину дугой, и замахал когтями. Собака, рыча и роняя слюну, приближалась, поблескивая в свете луны желтыми клыками. Аполлинарий увидел краем глаза, что слева к нему подступает еще один пес, с лысыми от лишая впалыми боками. Бежать некуда. Собаки зажали его между старыми бетонными плитами, брошенными здесь несколько лет назад.
«Прости меня, бабка! Я был сволочным котом, признаю! Но я тебя любил! Веришь-нет, старая, но любил! Еще хочу покаяться, облегчить душу. Помнишь, ты потеряла свои очки? Так вот, это я с ними поигрался немного, сломал нечаянно и запихал за холодильник. Они там до сих пор валяются Прости!»
Аполлинарий приготовился умирать. С честью и достоинством. Он поджал задние лапы для последнего прыжка в морду овчарки, когти передних лап сверкнули.
А ну, пошли отсюда! услышал он знакомый звонкий голос. Собаки шарахнулись в стороны при виде бегущей девушки, размахивающей палкой. Я кому сказала, пошли отсюда!
«Вот это номер! Это она из-за меня, что ли? Неожиданно, однако»
Девушка разогнала собак, те, яростно лая, окружили ее. Она подхватила кота и прижала к себе. Аполлинарий отчетливо почувствовал, как часто бьется ее сердце. Так, прижимая одной рукой кота, а другой размахивая палкой, под лай обозленных собак, девушка медленно ушла с пустыря.
«Бабка, я сейчас тут наговорил всякой фигни. Забей. Я понятия не имею, где твои очки! Сама потеряла, старая, а на меня еще телегу катила!»
***
Вот ты у меня чистенький, умытый! тонкие руки аккуратно вытерли его полотенцем. Аполлинарий зажмурился от удовольствия и мяукнул.
Есть хочешь? догадалась Таня. Пойдем.
Кот с энтузиазмом побежал за ней в кухню, где с удовольствием навернул рыбы.
Одним из пунктов нехитрых инструкций, оставленных Глафирой Аркадьевной, был просмотр мультфильма «Простоквашино». Таня вставила кассету в еле дышащий раритетный видеомагнитофон и нажала на кнопку воспроизведения. Сытый кот с каким-то маниакальным благоговейным восхищением уставился на Матроскина, играющего на гитаре.
Таня, сидя на диване и зевая, пыталась вникнуть в суть конспекта. Незаметно для себя уснула. Проснулась от ползающего по ней Аполлинария. Кот бесцеремонно растолкал ее, приткнулся под теплый бок, обнял лапами.
«Ты особо не обольщайся. Не думай, что я тут раскис, просто день тяжелый был. Да подвинься ты! Разлеглась тут, как у себя дома! И не дыши мне в ухо!»
***
Ну, как вы тут, без меня? улыбалась Глафира Аркадьевна, стоя в прихожей. Таня зевнула, глянула на часы: ей скоро в институт, поэтому надо идти к себе собираться.
Нормально, пожала плечами Таня. Аполлинарий потерся о ее ноги и ласково замурчал.