Нет худа без добра, смеется светлый и интересуется: Ирис, а сейчас ты что-нибудь чувствуешь? он указывает взглядом на мою руку, которую по-прежнему держит в своей.
Больше не болит, вроде бы прислушиваюсь к ощущениям в запястье. Что со мной было?
Кто-то тянет из тебя светлую энергию. Я слегка перестарался с защитой в твоей комнате. Теперь там намного больше светлой магической энергии, чем где бы то ни было. И ты послужила проводником.
Что?!
Кто-то тянет твою силу через метку, Ирис. Даже сейчас.
Постой отнимаю у Ареса руку и тут же кривлюсь от мгновенно пронзившей ее боли. Уй!
Словно плеснули раскаленной лавой. Невольно вспоминаются слова Гейл: «Как будто руку варят в котле с кипящей смолой». Очень похожие ощущения, хотя я и не спец в изощренных пытках. Но если проклятийница чувствовала днем то же самое, то это ее выдержке стоит завидовать, а вовсе не моей. И как только боевики еще и шутить умудрялись? Вспомнился здоровяк Луардэ и его обещание расплакаться как девчонка. Он-то так и не расплакался, а вот я
Светлый снова берет меня за запястье, и я вздыхаю от мгновенного облегчения.
Больно?
Уже нет, выдыхаю, чувствуя, как расслабляются окаменевшие мышцы. Зачем императору понадобилось так нас мучить? И почему мне совсем не больно, когда ты меня вот так касаешься, но стоит отпустить и Как долго это продлится?
Сколько сразу вопросов! Верю, что ты отличница, улыбается Арес. Дело в метке. Сейчас она работает как преобразователь. Вытягивает из окружающего пространства чистую светлую энергию, а если такой слишком мало, превращает в нее темную. Поэтому ты испытываешь боль. А теперь я вместо нее работаю преобразователем и вкачиваю в метку сразу чистую светлую магию. И могу только догадываться, кому понадобилась такая прорва светлой магии.
Ой-ой Что же делать? Ведь если это так, то наверняка Ридрих Ронн поймет, кто именно такой качественный донор.
Не знаю, хмурится Арес, словно к чему-то прислушиваясь. Я не до конца уверен. Метки это одно Хочешь, попробую проверить?
Но как?! Я не понимаю А ты сможешь узнать?
Светлый долго всматривается мне в глаза, но только жмет плечами.
Могу попробовать, Ирис, но ничего не обещаю. Я же не менталист, а действительно боевой маг. Некоторые вещи мне попросту не по плечу.
И все же он закрывает глаза, словно бы отрешаясь от мира. Некоторые ведуны так умеют выходить из тела и вселяться в других существ, но это отдельная узкая специализация. Не все на такое способны.
Не знаю, с Аресом также или нет, но когда он замирает на целую минуту, опасаюсь его потревожить. Ой, а что если что-то пойдет не так? Как вести себя с тем, чье сознание путешествует? Надавать по щекам или, напротив, ни в коем случае не трогать?
В который уже раз признаю правоту Гейл, в том, что нас совершенно не обучают взаимодействовать. Все-таки заметно, что светлый совсем не такой маг, как мы. Для него словно нет пределов. В нетерпеливом ожидании принимаюсь разглядывать замершего памятником самому себе.
Надо сказать очень пикантный памятник получился. Обнаженный до пояса Арес сидит вполоборота, продолжая сжимать мое запястье, из-за чего все выглядит хм неоднозначно. Теперь, когда появилось время подумать, я это остро осознаю. Взгляд сам по себе соскальзывает со спокойного лица светлого ниже. Путешествует по широким плечам и мускулистым рукам
На миг представляю, что держит он мое запястье совсем по иной причине, и вот-вот склонится для поцелуя
Ох! Этот поцелуй получится куда более страстным, чем тот ночной. А судя по обстановке, одним поцелуем вряд ли все обойдется
Жар приливает к щекам и не только. Отчетливо выделяется напряженная грудь под тонкой тканью, и мне становится ужасно неловко за то, что так бесстыдно пялюсь на человека, который о том и не подозревает.
Что он подумает, увидев меня в таком состоянии? Решит, что я на что-то намекаю! Ответила сама себе и поспешно принимаюсь разглядывать комнату, чтобы хоть как-то остыть.
Темно-синие шторы слегка раздвинуты, а за окном уже светает. И моему взору предстает аскетичная обстановка и легкое запустение. Никаких учебников или письменных принадлежностей на столе, лишь сиротливый тетрадный лист на полке, да огрызок карандаша. Приоткрытая дверца платяного шкафа демонстрирует пустое нутро. И никаких цветов на подоконнике или других признаков уюта.