Может, мы? предполагаю я.
Не думаю, что это из-за нас, но Гас прав. Я часто здесь бываю, но впервые вижу столько охраны на один квадратный метр, подтверждает слова некроманта Гейл.
Мое внимание привлекает фамильяр одного из призывателей, и я направляюсь прямиком к нему. А почему бы и нет, раз предоставилась такая возможность?
Здравствуйте! Разрешите поинтересоваться, это у вас настоящий зарихостр?
Эмм да, леди, обладатель странного вида сухопутной шипасто-клыкастой рыбины размером со средний магикар удивленно кивает.
А можно посчитать его конусовидные зубы? Справочники Мойзела и Перисабаля в этом вопросе расходятся, а мне хотелось бы знать наверняка.
П-пожалуйста, заинтриговано разрешает немолодой уже мужчина, и в его глазах отражается неподдельный интерес.
Они точно ядовитые?
Даже не сомневайтесь! призыватель откровенно веселится.
Я и не сомневаюсь. Ни в самом седоусом призывателе, чем-то вызвавшим мою симпатию. Ни в полной покорности его существа хозяину. Смело перегибаюсь через нижнюю челюсть, выступающую сильно вперед, и, придерживаясь за один из длиннющих клыков, считаю ядовитые зубы в третьем ряду.
Один, два Ха! Девять!
Позади раздается какой-то сдавленный звук.
Все-таки нечетное количество, убедившись в правоте Перисабаля, выныриваю из пасти рыбины.
Прямо перед моим лицом плавно раскачивается огонек на длинном тонком отростке, растущем на лбу зарихостра. Не удержавшись, касаюсь этого огонька кончиком указательного пальца.
Холодный! мои слова звучат совсем без эмоций, как бывает у Гейл, но все равно они угадываются. Где-то глубоко внутри я в полном восторге от собственного открытия и оттого, что вижу столь редкое существо собственными глазами. Скажите, при помощи какой схемы вы призывали зарихостра? Разновидность гексаграмы или комбинация квадрат-треугольник?
Второе, еще более ошарашенно моргает призыватель.
У меня остаются еще кое-какие вопросы, которые я непременно собираюсь задать, но нас вдруг грубо прерывают весьма невежливым образом резко дернув меня за руку, да так, что я едва удержалась на ногах, пытаясь поспеть. Зарихостр, среагировав на резкое движение, издает странный тоненький звук и неожиданно плюет нам вслед! От ядовитого плевка моего "спутника" спасает только магический щит, поставленный самим же призывателем хозяином зарихостра. Видно, что ему не впервой это делать.
Госпожа Кроу! Я за вас головой отвечаю, не стоит подвергать себя такому риску! недовольно шипит, брызгая слюной похлеще того самого зарихостра, совершенно незнакомый мне мужчина в ливрее.
Я морщусь, жалея, что не могу так же ловко выставить магический щит, чтобы защититься от его жидкостей, поэтому просто отступаю, высвобождаясь из его хватки, и мерю «спасителя» взглядом. Слегка за сорок на вид. Глаза навыкате, небольшие залысины и вытянутое от природы лицо с кислым неодобрительным выражением. Неприятный тип. Он говорит что-то еще, но осекается на полуслове и издает сдавленный писк. После чего оборачивается и досадливо смотрит на большую проплешину, образовавшуюся на коже лаковых сапог, прямо на пятке. Похоже, призыватель все-таки слегка запоздал со щитом, и одна из маленьких капелек яда достигла цели. Еще не дыра, но и носить эти сапоги больше не придется, отмечаю я. Нехорошо вышло.
Простите, хоть и неприятный мужик, но все же он полагал, что меня спасает и пострадал материально. Может, это были его любимые сапоги. А вы, собственно, кто?
Тем временем мы подходим к остальным адептам, ожидающим у широченного крыльца с пологими частыми ступенями.
Повторю для всех. Здесь же, надеюсь, все? тип многозначительно осматривается по сторонам.
Все, подтверждаем нестройным хором.
Меня зовут Матеус Вирр, можете обращаться ко мне господин Вирр. Я здесь для того, чтобы сопроводить вас на испытание. Понимаю, не все осведомлены о правилах поведения во дворце, он многозначительно косится на меня. Я помогу вам сориентироваться. Держитесь вместе, не отставайте и внимательно слушайте мои рекомендации, тогда никто не попадет в беду.
Господин Вирр, обращается к нему Гейл, и мужчина вздрагивает. Что-то случилось? Почему сегодня во дворце так много охраны?
Леди Мандрейдж, тут же с раболепным придыханием склоняется перед проклятийницей наш провожатый, совершенно меняясь. Простите, но я не уполномочен это обсуждать