У Мишутки был старший брат Мурзик, рыже-белый, десятимесячный. Ворон не обращал на него внимания, поскольку тот не был сыном Котэ. Мурзик при виде Ворона робел и уходил в сторону. Он никак не мог собраться с силами и заявить, что это его территория. Зимой заботливый Мурзик согревал и умывал Мишутку и Мурочку, но теперь боялся заступиться за брата. Отец Мурзика кот Рыжик, жил по соседству, у бабушки Маши. Когда-то Рыжик тоже дрался с Котэ, но после его смерти не стал вымещать злость на Мишутке. Рыжик приходил к нам и порой играл с Мурзиком, своим сыном.
Кисандра Котовна снова родила котят и стала особенно недоверчивой и злой. Выходя на улицу, плоскомордая, с отвисшим животом и облезлым загривком, кошка оглядывала окрестности, всегда готовая вступить в бой. С особенным удовольствием она третировала моих собак. Черного сторожевого пса, раз в шесть больше неё, кошка сбивала с ног и начинала драть когтями. Иногда ему удавалось зажать её передними лапами, но схватить за горло кошку не мог, потому что она старалась вцепиться в его нос. Иногда приходилось разливать их водой.
Пёс, надо отметить, никогда не подавал Кисандре повода к драке, он любит её многочисленных котят, позволяя им гулять в своей комнате. И только от своей миски отбрасывает носом. Но Кисандра настолько запугала пса, что он уже перестал сопротивляться её побоям, падает в траву и закрывает морду лапами. Что говорить о второй собачке, маленьком рыжем пёсике он устрашился Кисандру раз и навсегда, когда она вцепилась ему в морду, услышав лай.
Кот Ворон, обидчик Мишутки, вряд ли видел эти подвиги Кисандры. Думаю, он считал её своим будущим трофеем. А заодно и её дочку Мурочку.
Однажды Мишутка вышел на дорогу и там его заметил Ворон. С хищным воем помчался кот за котёнком. Мишутка попытался отбиваться, но понимая, что силы неравны, поспешил к дому. И тут на сцену вышла Кисандра. Её глаза, жёлтые, с вертикальными зрачками, от злости остекленели. Сейчас они напоминали козлиные. Кисандра кинулась на Ворона.
В кошачьем мире нет никакого джентльменства, и коты запросто вступают в драку с кошками. Ворон и Кисандра покатились клубком по дороге, кусаясь и царапаясь. Наконец Ворон отскочил в сторону. Я не стала их разнимать, поскольку хотела, чтобы Ворон наконец получил по заслугам.
Он и Кисандра стояли на дороге, яростно виляя хвостами и подвывая. Ворон был выше Кисандры на две головы, чёрный, длиннолапый. Кисандра, пухлая, приземистая, коротколапая, почти сливалась с асфальтом благодаря цвету своей шерсти.
Ворон попытался переломить ход битвы и прыгнул вперёд. Кисандра без колебаний метнулась навстречу и снова начала рвать в клочья его шкуру. И Ворон бежал. Постыдно, с улицы в заросли клёнов. От старой многодетной кошки. Кисандра вернулась к порогу и села, оглядывая окрестности жёлтыми глазами демоницы.
Через несколько дней Ворон снова хотел напасть на Мишутку. Я видела, как он выглядывает из-за соседской изгороди. В это время Кисандра сидела на груде кирпичей вместе с Мурзиком, Мурочкой и Мишуткой. Всей компанией уставились они на незваного гостя. Сгорбившись, прижав уши, нервно повиливая хвостами. Ворон хотел сделать шаг вперёд, но не решился. Перед ним была сплочённая стая, семья.
Он и сейчас пытается выследить Мишутку, но чаще попадает впросак. Недавно нырнул за ним в мой двор, но там был атакован двумя собаками и вылетел обратно, как пуля.
Подрастай скорей, Мишутка! Покажи Ворону, что ты настоящий наследник Котэ с когтями, как у Фредди Крюгера.
Двадцать горящих глаз
За окном сияет месяц. В печке горит огонь. Но мороз за стенами дома крепчает и тепла почти не прибавляется. Поэтому перед сном я укрываюсь двумя одеялами, а на ноги кладу старую дублёнку. Пёс Джим свернулся большим чёрным клубком в кресле. На полу он мёрзнет. Гаснет лампа, минуту царит тишина. Даже слышно, как в подполе скребётся единственная уцелевшая мышь.
И вдруг во мраке загораются двадцать глаз. Это встают со своих мест десять котиков. Как будто днём я мешала им быть собой! До вечера они дремали, но едва стемнело, вышли на добычу. Слышится звяканье на столе это энергичный Дружок открывает мою кастрюлю. Слышу, как упал стакан, что-то мерно звякает. Значит, на столе ещё кто-то проверяют, не осталось ли вкусненькое. Делаю несколько окриков. Дружку безразлично. Я встаю, включаю свет и застаю на столе трёх котов. Убегает диковатый Волчок, неохотно спрыгивает Зефир, а Дружок идёт мне навстречу и восклицает: «Ми-ки-кик». Он так мяукает. Спрятав кастрюлю, ложусь спать.