Через несколько минут, на развилке, я поравнялся со старинной телегой. Последний раз такую я видел в детстве. Но теперь меня уже ничто не удивляло. На телеге сидел какой-то мужик в засаленном пиджаке, бесформенных, заправленных в старые кирзовые сапоги, штанах, застёгнутой на верхнюю пуговицу рубашке и неизвестного цвета кепке. Он с опаской смотрел на меня и потихоньку мелко крестился.
Здравствуйте окрикнул я его.
Мужик облегчённо вздохнул и произнёс загадочную фразу:
Ну, раз здороваешься, то и тебе не хворать.
До станции не довезёте?
Отчего не довезти, конечно, довезу. Присаживайся. Откуда путь держишь?
Сам не знаю. Получается, что из Акимовки.
Вона ка-ак протянул мужик а чего там делал-то, на пепелище?
Каком пепелище?
Ну, так Акимовка-то сгорела в прошлом годе, аккурат на Масленицу.
Как сгорела? А люди?
Да какие там люди. Разъехались все оттудова. А те, что остались, поумирали. Года три, почитай как, никто там не жил. А ещё грят, нечисто там стало. Вроде как духи какие-то завелись. Правда, нет не знаю, а езжу всегда тут с опаской.
Мужик замолчал. Я тоже перестал задавать вопросы. Мысли в голове крутились разные, и я никак не мог выстроить правдоподобную картину произошедшего. Тем временем мой возница нет-нет, да и бросал на меня косые взгляды.
А со станции-то куда дальше поедешь? нарушил он молчание.
В Москву.
Так сегодня нет московского поезда.
Мне всё равно. Везите меня куда угодно, только подальше отсюда.
***Домовой
Пропало новое колечко. Как сквозь землю провалилось. Полчаса Маша искала его по всему дому и не могла найти. Колечко простенькое из какого-то серебристого металла с маленьким красным камушком, но это был подарок. Только вчера его подарил девушке её новый парень, а уже сегодня она его потеряла. Ладно бы ещё, если парень был одним из многих, но это был её первый настоящий. Нет, конечно, были у неё романчики-поцелуйчики с обнимашками, но вот так целеустремлённо, с явным намерением продолжать серьёзные отношения, за ней ещё никто не ухаживал.
Да и откуда было взяться ухажёрам в их забытой богом деревушке. Парень этот был из бригады шабашников, которые приехали на лето возводить в соседнем посёлке животноводческий комплекс. Поначалу у влюблённой дурочки были подозрения, что парню просто хочется развлечься, жить-то в посёлке скучновато, но потом она рассудила для этого он нашёл бы себе кого-нибудь поближе. «Нет думала она вместо того, чтобы бухать, как остальные, да девок на танцульках лапать, он каждый день мотается на велосипеде к ней, за десять километров. Это неспроста».
Главное, что пропало колечко очень не вовремя. Девушка совершенно не понимала, как это могло произойти. Она абсолютно отчётливо помнила, что сняла его и положила на полочку перед зеркалом, когда пошла в душ. А теперь она собиралась на свидание и не могла найти свою первую в жизни драгоценность. Золотые серёжки, которые ей обещали на грядущее через месяц совершеннолетие, и которые она недавно всё-таки отыскала среди постельного белья, пока не в счёт.
Что потеряла, Машенька?
Бабушка, у которой жила девушка, пока родители работали в дальних отделениях совхоза и редко возвращались домой, уже несколько минут наблюдала за судорожными перемещениями своей внучки.
Колечко. Я тебе вчера показывала.
А, ну это, не иначе, Гришка спёр. Он как сорока до всего блестящего очень охоч.
Гришкой бабушка называла домового, который, как она считала, жил у неё за печкой. Почему именно Гришкой? Так звали её мужа, который умер три года назад. «Раньше рассказывала она у нас другой домовой был. Тот ножи любил воровать. Когда в доме делали ремонт, за печкой их нашли с десяток. Тогда Гриша, который в то время был ещё жив, достал из сундука трофейную немецкую финку её привёз с фронта отец и положил за печку. Ножи пропадать перестали».
Все, конечно, удивлялись такому совпадению, но в сказки про домового не очень верили, хотя непонятные события в доме время от времени всё-таки происходили. То вдруг веник посреди комнаты окажется, если полы давно не мели, то вдруг ставни в совершенно безветренную погоду хлопать начинали, когда пора было вторые рамы вставлять. В общем, следил «хозяин» за домом.
Через год после смерти дедушки поведение домового изменилось. Теперь он больше внимания не дому, а бабушке стал уделять. Тогда она и сказала: «Это Гриша мой новым домовым стал, вместо старого». С тех пор она, когда пекла блины, обязательно один за печку клала, дедушка их очень любил. Все посмеивались над ней, а Маша задумалась блины-то к утру пропадали, хотя кошек в доме не было.