Черт выдыхаю я, потому что мне становится невыносимо больно от того, что мои картины отправятся на свалку.
Мы поднимаемся еще выше, к тронному залу. Это может оказаться и казнь. Или все-таки суд? А скорее всего, сначала суд, а потом казнь. Миртес, Миртес Разве ты позволишь мне умереть? Разве я для тебя совсем ничего не значу? Мы останавливаемся у огромных золотых дверей. Слуги открывают их, и мы заходим внутрь. Стража делает несколько шагов и опускается на колени, я тоже падаю ниц у меня никогда не возникало желания проявлять характер перед Вейтом Риталом.
Поднимись, голос принадлежит Великому Царю.
Я послушно выпрямляюсь. Тронные залы Альрата не меняются веками: их стены покрыты золотом, их своды поддерживают колонны, свет у входа тусклый и рассеянный, и только там, где трон, он нестерпимо ярок, чтобы все могли оценить величие Царя. Великий Царь Вейт Ритал сидит на золотом троне, рядом с ним трон пониже это трон Миртес, и она тоже здесь. Чуть за троном Вейта Стоящий по правую руку Диммит, поставленный на эту должность еще Лаиром Тартом. Он уже очень стар, но ум его до сих пор ясен. Диммит единственный человек, который отделяет Вейта от острых зубов Миртес. Пока она не в силах справиться с таким соперником.
Подойди, Великий Царь Вейт Ритал вскидывает голову.
На нем парадное одеяние, опять же золотое, потому что золото символ Альрата. Миртес тоже надела лучший из своих Царских нарядов. Я кошусь по сторонам, но не вижу никого, кроме стражи. Я выхожу на середину зала.
Сентек из храма Даран, начинает Великий Царь Вейт Ритал, пьяница и развратник, посмевший посягнуть на ту, что предназначена Великому Царю, ты понимаешь, какого наказания ты заслуживаешь?
Да, Великий Царь, я наклоняю голову, я заслуживаю смерти.
Опрометчиво говорить такое, могут и убить на месте. Я съеживаюсь, ожидая, что вот-вот прозвучит выстрел.
Но знай я, что эта девушка обещана Великому Царю, я никогда не посмел бы к ней приблизиться, торопливо добавляю я, потому что выстрел так и не раздается.
Это, кажется, выбивает Вейта из колеи. Он поворачивается к Диммиту. На губах Миртес появляется язвительная улыбка.
Видимо, зря ты держал это в секрете, не выдерживает она.
Она обращается к нему прилюдно на «ты», что несколько противоречит закостенелым традициям Альрата. Я-то и не такое слышал, да и Диммит, наверняка, тоже, но все-таки здесь еще и стражники, как бы безмолвны они ни были.
Позвольте просить о снисхождении, Великий Царь вставляю я.
Да как ты смеешь?! взвивается Вейт.
А откуда ему было знать, что она твоя? Миртес небрежно пожимает плечами. Тем более, он ничего с ней не сделал. Он же так никуда ее и не увез, а, может быть, и увозить не собирался. Это могло быть просто свидание. Это не запрещено.
Мои намерения были непорочны, Великий Царь, между нашими с Миртес фразами практически нет паузы. Алетра чистейшее создание, не буду врать, меня пленила ее красота, но лишь как художника, а не как мужчину. Она прекрасная модель, я счел бы за честь ее нарисовать. Я никогда бы не оскорбил Великого Царя. Если бы я знал, то испросил бы милости Великого Царя на то, чтобы ее рисовать.
Ты ее поцеловал! не унимается Вейт.
Как старший брат младшую сестру, возражаю я, хотя, конечно, мой поцелуй нисколько не был похож на братский. Мне было жаль с ней расставаться.
Не думаю, что этот остолоп заслуживает серьезного наказания, бросает Миртес. Но проучить его все-таки следует, чтобы в дальнейшем он не рисовал ночами невинных дев на окраине города. Мы должны блюсти нравственность.
Ах, Миртес! Все-таки ты решила, что мне следует еще немного пожить.
Защищаешь его, значит? Вейт наклоняет голову как цапля.
На все воля Великого Царя, безразлично отвечает Миртес.
Диммит молчит, и это меня беспокоит. Вейт словно бы читает мои мысли.
Что скажет Стоящий по правую руку Царя?
Старик смотрит на меня, его взгляд пронизывает насквозь. Неприятно в этом признаваться, но я его боюсь. Счастьем было бы нарисовать такие глаза, но, если я это когда-нибудь сделаю, то они будут преследовать меня в кошмарах до конца моих дней.
Великий Царь, очень тихо говорит он, но его слова почему-то прекрасно слышны, если мне позволено будет высказать мое мнение, то я сказал бы, что проступок этого человека следствие его распущенности и вседозволенности, которой наделила его Великая Царица. Он совершенно точно заслуживает наказания, но учитывая, что он не лишен определенных талантов, я считаю, что остаток своей жизни он должен посвятить служению Великому Царю. Если Великий Царь снизойдет, чтобы слышать мои слова, то я скажу, что этот человек должен навсегда покинуть Альрат и отправиться на Желтую землю, чтобы трудиться над гробницей Великого Царя и его приближенных.