Опрос населения мне не удался совсем, потому как нужное так и не выяснила, зато принесла два безнадёжных (в плане перспективы направления в суд) заявления. А как вы думаете, по закону милиционер обязан принять у граждан заявление о совершенном правонарушении! Так, на возмущенный ор дежурки я и выразилась. Народная молва дежурных смен навсегда определила: меня на опросы не пускать))
Тогда же, по самодельным "корочкам" (с настоящими подписями и печатями) нас даже в СИЗО (следственный изолятор) к арестованным пускали.
Мне было сложно в работе, потому как представления и о жизни, и о службе у меня были книжно-теоретические, при столкновении с реальностью я много косячила. Но было полезно "фейсом об тейбл" нарабатывался опыт.
Нам (каждому из студентов-стажеров) дали каждому по десять фигурантных дел (с установленными подозреваемыми) и благословили на самостоятельное плавание.
Своего первого, задержанного за нанесение тяжких телесных повреждений, жулика я отпустила. С моей, чисто теоретической точки зрения, не имелось достаточных доказательств для предъявления ему обвинения и представления на арест. И за двое суток его задержания я их собрать не смогла. Я не прислушалась ни к начальнику следствия, ни к прокурору, требовавших обвинение-таки предъявить и в оставшиеся полтора месяца собрать нужное.
Как же! В кодексе же написано, что обвинение только после сбора доказательств)))
Тот мой жулик был в розыске пять лет, я запомнила этот случай в разряд: как поступать не надо.
И свой первый визит в СИЗО к арестованному по делу заслуженному рецидивисту (многократно судимому ранее) тоже запомнила. Офигевание мое было полным. От обстановки и процесса.
Я, конечно, порасспрашивала коллег: как там и что, думая подготовиться и выстроить правильную линию поведения Не знала тогда, что продумывать поведение надо, но планировать в следствии "от и до" занятие бессмысленное и даже вредное: обстановка меняется каждые несколько минут, и предустановки мешают быстро ориентироваться в ситуации и соображать.
Так вот. Поднялась я по крутющим ступеням (при спуске один пролет был пересчитан не самой пышной моей пятой точкой) на самую верхотуру СИЗО в следственные кабинеты, выдала работникам конвоя бумажку с ФИО своего жулика и разложила на замызганном столе маленького кабинета нужные документы. Жду конвойного, который доставит "моего" (да, кино об этом процессе я тоже посмотрела). А надо сказать, что "заслуги" его я в деле видела (в том числе судимости за разбои и убийство), только фотографии не было.
Залетает в кабинет мужик, лет 40. Садится на табуретку и смотрит на меня выжидательно. Выглядела я в свои 22 лет на 16-17. Жулик смотрит уже даже и с легкой улыбкой. Я, косясь на замазанную многими слоями краски кнопку вызова (думаю, она давно нерабочая), стараясь говорить спокойно, спрашиваю: "Мухачев Виктор Павлович, 06.11.1957г.р.?"
Он кивает. Потом по-доброму так спрашивает: "Что, первый раз, да?"
А я понимаю, что у меня только папка с бумагами, табурет тяжелый и двигается свободно, как и стол (это лет через 5 только их закрепили к полу, а потом и решетки установили), расстояние между мной и им сантиметров 15, и видеокамер в кабинете нет
Собираю себя и начинаю работать, решив: будь, что будет.
Все прошло нормально, спасибо доброжелательности "своего первого арестованного" я даже сказала. Он оценил.
А выводы я сделала: необходимо излучать спокойную уверенность с легким нажимом, что бы ни случалось, и как бы подследственные себя ни вели.
Позже уяснила, что любое, даже самое хамско-агрессивное поведение способ защиты, на который просто не надо вестись, гнуть свою линию.
Многие молодые следователи делают одинаковую ошибку, принимая защитное поведение подследственных (да часто и адвокатов) как личное оскорбление. Видела постоянно. И начинаются: ор и бессмысленные препирательства, ведущие к ухудшению изначально конфликтных отношений, а часто и к полной невозможности продолжать работу по делу.
Я разделяла рабочие и личные отношения. С многими из адвокатов мы учились на одном курсе и даже жили в одном общежитии.
И в каждом подследственном, каким бы он ни был, видела человека, прежде всего. За редкими исключениями, они это понимали.
В первый год самостоятельной работы я прекратила примерно 95% находящихся в моем производстве дел.