Виски, напомнил он, и от звука его голоса по спине вновь пробежали мурашки. Как будто он коснулся меня.
Быстро схватив бутылку и стакан, я вернулась к нему и молча подала. Но брать он не стал.
Налей, приказал, посмотрев мне в лицо. Обхватил бутылку поверх моих пальцев, сам открутил крышку и кивнул на стакан.
Стоило ему отпустить мою руку, бутылка едва не выскользнула. Его прикосновение оставило на коже невидимый ожог, внутри всё натянулось. Нервное напряжение достигло апогея в тот момент, когда ладонь его легла на моё бедро. Тонкая струйка текла в бокал, а пальцы его медленно поглаживали меня, то опускаясь ниже, к колену, то поднимаясь вверх. Сунув ему наполненный наполовину стакан, я поспешно отступила.
А теперь раздевайся, приказал Макс, отпив крохотный глоток.
Я же всего лишь твоя гарантия, сжимая горлышко бутылки, что я так и держала, сделала ещё один шаг прочь. Поняла, что он пил ещё до того, как пришёл сюда.
Макс презрительно хмыкнул. В этой усмешке было всё: презрение, пренебрежение, намёк.
Слабая из тебя вышла гарантия, отпил ещё и устроился удобнее.
Я отвернулась, пытаясь скрыть охватившие меня чувства, определения коим дать было трудно даже мне самой. Его взгляд, его пальцы на моём бедре Это не было неприятно. Скорее странно и непонятно. И ещё Сперва он говорил, что я неинтересна ему, а теперь что?!
Поставила бутылку на идущую вдоль стены стойку и порывисто развернулась, желая задать этот вопрос ему в лицо, но натолкнулась на бездну Чёрную бездну его глаз.
Раздевайся, Марика, он приподнял стакан. Посмотрим, на сколько потянет твой приват.
Разгневанная, я сделала глубокий вдох. Хотела вновь потребовать у него телефон, хотела послать его к чёрту, хотела
Макс сидел напротив, широко расставив ноги, и смотрел на меня в упор, как на Как на девчонку, на месте которой могла быть любая другая. Избалованную, глупую, не способную самостоятельно решать проблемы.
Лениво попивая виски, он ждал. Вопрос лишь в том, чего именно. Слёз? Просьб? Истерик? Поджав губы, я гордо вскинула голову. Ну нет! Повернулась к нему спиной и, приподняв волосы, плавно повела бёдрами. Прикрыла глаза и вслушалась в звучащую из невидимых колонок под потолком музыку. Движение рукой, поворот к нему
В чёрных глазах вспыхнул огонь. Собранный, опасный, он не сводил с меня взгляда. Поза его всё ещё была небрежной, однако я понимала ощущение это обманчиво. Хищный зверь
Давай, глухо выдавил он. Покажи мне себя. Только смотри, Марика, сделай это так, чтобы я оценил. Иначе уголок губ дёрнулся. Иначе Эмиль найдёт для тебя кого-нибудь, угодить кому будет проще.
Ещё один крохотный глоток виски и взгляд, от которого меня бросило вначале в холод, а потом в жар. В самое пекло, в самую объятую пламенем бездну.
Стараясь ничем не выдать себя, я сделала ещё одно движение, потом ещё одно. Плавно выгибалась, кружила, поднимала руки, выводила ими невидимые узоры. Представляла себя танцующей на вечернем пляже Сицилии, языки огня и звёздное небо. Огонь Яркий, оранжево-золотистый и тот, что полыхал в его тёмных глазах. Эта комната, эта музыка
Кончиками пальцев коснулась шеи, провела ниже к груди, по кружеву топа, по невесомым узорам, обрисовывая грудь, соски. Неожиданно для себя поняла, что они стали твёрдыми, что грудь наполнилась томлением. Убрала руки и запустила пальцы одной в волосы. Чёрные, густые, они всегда нравились мужчинам Заструившись меж пальцев, они вновь упали мне на плечи, и я тронула себя.
Поддела край топа и, будто невзначай, приподняла, обнажив полоску кожи и пупок. Вверх, так, чтобы коснуться кожи запястьем и позволить ткани опуститься небрежно, вновь скрывая только что обнажённое для сидящего в нескольких метрах от меня мужчины тело. Знала, что будет лучше, если представлю, что одна, что танцую для себя, а не
Невольно взглянула из-под ресниц на Макса. Понятия не имею, что ожидала увидеть. Он всё так же сидел на диване, наблюдая за мной с удовлетворением и лёгким любопытством. Будто бы я была не более, чем Этаким забавным зверьком, оказавшимся в одной с ним комнате. Почему-то от понимания этого стало досадно и неприятно. Ярость Да, меня злило его пренебрежение. Стакан его был почти пуст, вторая ладонь лежала на велюре цвета выдержанного красного вина. Не позволю! Никому не позволю пренебрегать мною! И даже ему зверю с глазами демона.