Судорожно пытаясь понять, что мне делать, я бросилась обратно. Входная дверь была заперта в этом я не сомневалась, но на всякий случай проверила. Накинула пуховик, наспех надела сапоги и вбежала в спальню.
От слабости меня пошатывало, но я понимала это мой единственный шанс. Соня Угрозы Эдика казались безумными. Блеф? А что, если нет? На что он вообще способен? Кто он вообще такой?! Стоило вспомнить, как он увёл её из сада и оставил одну в холодном сквере, слова его уже не казались пустыми. Что, если он действительно сделает что-то Что-то необратимое?
Господи, пожалуйста прошептала я, пытаясь повернуть ручку балконной двери. Тугая, она поддалась лишь с третьего раза.
Горящее лицо обжёг поток холодного воздуха, принёсший с собой запах города, голые ноги покрылись мурашками. Схватившись за железный поручень, я посмотрела вниз, на стылую, едва припорошенную снегом землю. Обернулась к раскрытой двери.
Мама, помоги мне, шёпотом взмолилась я, чувствуя, как от отчаяния на глазах выступили слёзы.
Никогда не отличавшаяся особой ловкостью, я боялась, что не смогу. Второй этаж Но вновь оказаться во власти Эдуарда было ещё страшнее. Он продал меня Демьяну. А Демьян
Больше ни о чём не думая, я подошла к стене и стала перебираться через перила, но стоило мне поставить колено на поручень, балкон распахнулся сильнее.
Что, думаешь, умная, сука?! одним рывком Эдуард сдёрнул меня обратно.
Я впечаталась в него, упёрлась ладонью ему в грудь, постаралась оттолкнуть.
Ничего не говоря, он втащил меня в спальню и, заперев балкон, толкнул к двери. Ручка врезалась в спину, под пальцами я почувствовала прохладный пластик.
И куда ты собралась? обманчиво тихо спросил Эдик, надвигаясь на меня. Куда, Дарина? вкрадчиво, пронзая взглядом. Говори, тихо, а потом резко, так, что я вздрогнула: Говори, тварь!
Но сказать я ничего не успела кулак его врезался в мою скулу. Пошатнувшись, я попыталась ухватиться за подоконник, но не смогла и повалилась на пол. Он тут же схватил меня за волосы и, подняв, ударил в живот, в рёбра.
Эдик заплакала я, тщетно пытаясь заслониться руками от его ударов.
Сука! рычал он. Неблагодарная грязная сука. Но ничего Думаешь, один Терентьев берёт всё, что захочет?! ещё один удар в живот.
Я почти не слышала его, не разбирала слов. Содрав с меня пуховик, он толкнул меня на стену, и в голове зазвенело от удара.
Схватив за горло, Эдуард прижал меня ещё теснее, заставил посмотреть в глаза.
К нему собралась, дрянь? заорал, сжимая пальцы. К нему?!
Его дыхание опаляло мою кожу, удушающий запах одеколона будто бы лип ко мне. Я попыталась замотать головой, но он рассвирепел ещё сильнее.
Врёшь! процедил, склонившись ко мне. Шлюха Как же ты любишь деньги. Как же все вы любите деньги Но ничего, пощёчина.
Упав на пол, я упёрлась в ковёр ладонями и глухо зарыдала, пытаясь отползти к постели. Эдуард быстро догнал меня, опять схватил за волосы и, приподняв, сам швырнул на неё.
Ничего, повторил он. Скоро твой Терентьев всё потеряет. Подожди
Хватит! взмолилась я, едва он сцепил пальцы на моём запястье. Пожалуйста, Эдик, прекрати, прошептала сквозь слёзы.
Тело ныло, разбитые губы кровоточили. Никогда я не видела его таким: разгневанный, с острыми чертами лица и хищным, блестящим взглядом, он напоминал мне Не дьявола. Он был хуже дьявола, хуже любого кошмара.
Комната кружилась перед глазами, и я боялась, что его лицо будет последним, что я увижу в этой жизни. Его удары последним, что я почувствую.
Эдуард снова умоляюще просипела сквозь слёзы. Перестань. Умоляю тебя
Из последних сил я попыталась отползти от него к краю постели. Он тут же ухватил меня за ногу и дёрнул назад.
Не нравится? тяжело дыша, просипел он. Мне тоже много чего не нравится, моя хорошая.
Пальцы его оказались на моём бедре. Я не сразу поняла, чего он хочет, и только когда подол юбки пополз вверх, до меня дошло. До сих пор мне было страшно, но теперь
Нет! я попробовала оттолкнуть его, снова отползти.
Разрывая на мне одежду, он дёрнул меня на себя. Свитер задрался до груди, ладони его оказались на моём теле. Ничего не соображая, я уворачивалась от его губ.
Не трогай меня! зарычала я, глотая смешанные с кровью слёзы. Ненавижу! Ненавижу тебя!
Тепло его дыхания вызывало тошноту, ногти мои впивались в его руки. И снова хлёсткий удар по лицу.