Да, завтра, подтвердил Дерек.
Должно быть, на рассвете? поинтересовался один из военачальников.
Нет, в полдень. Воинам нужно отоспаться и отдохнуть. Все равно у демонов нет никаких шансов. У них даже нет ни одной пушки. Глупцы и не рассчитывали на то, что когда-нибудь им придется защищать свои города от врагов, насмешливо улыбнулся Дерек.
Веди нас, наш король! воскликнул Бергил. Мы за тобой и в Ад, и в Рай!
Чтобы попасть туда нам всем сначала нужно умереть, а умирать я пока не собираюсь! хохотнул Дерек. Андрада, мое сокровище, заслужила самых высоких почестей, и, по возвращению в Стурьфьель, я награжу ее как следует!
Только не тащи ее в свою постель: думаю, такая награда придется ей не по душе, весь все знают, что она горда как волк! громко рассмеялся Бергил.
Всему королевству были известны любовные похождения короля, да тот и не скрывал их.
Ее фамильяр лиса, усмехнулся на это король.
Лиса, значит! Такая себе пушистая ласковая лисичка! вновь захохотал Бергил, но смеялся только он: остальные военачальники устремили взгляд на землю, потому что не смели насмехаться над Его Величеством. Только Бергил, лучший друг Дерека, мог позволить себе такую вольность.
Друг мой, кажется, тебе пора жениться! прищурившись, улыбнулся Дерек. Как тебе наша Хедда?
Ни за что! Хоть убей! Мне нравится быть одиноким медведем! недовольно буркнул Бергил и поспешил направить разговор в другое русло: Я подумал, может, дать нашим воинам вина? Они этого заслужили!
Мне нужные трезвые воины, отрезал Дерек. Вино будет после нашей победы, так им и передай.
Как скажешь, Ваше Величество. Бергил поклонился королю и покинул шатер.
Вы тоже свободны, приказал Дерек военачальникам, и те оставили его одного.
«Привезу дочкам по красивой короне, решил он, садясь на грубо-сколоченный деревянный стул с кружкой воды в руке. Во время войны он всегда соблюдал обряд трезвости, чтобы вино и мед не затмевали его разум. У Ламара есть жена и дочь, и у них, должно быть, имеется по достойной голов моих дочерей короне. Нужно не забыть отдать приказ не трогать Ламара и его семью: они будут казнены прилюдно, на главной площади Стурьфьеля, как и их мерзкий родственник убийца Дариэл»
Прошла ночь. Наступило утро. Воины, отдохнувшие и полные сил, только и ждали приказа короля штурмовать ненавистный Рёванн. Огромные медные пушки были расставлены перед стенами города, готовые крушить своими железными ядрами камень и похоронить под обломками домов и королевского дворца тысячи врагов. Оставалось только ждать громкого сигнала королевского рога, призывающего к свирепому веселью.
В полдень низкая песня медного рога пронеслась по лагерю людей, уже стоявших отрядами: лучники, с их большими луками и колчанами, полными стрел, стояли перед многочисленными арбалетчиками, стрелы которых могли лететь намного дальше стрел лучников. Каждый воин знал, что это будет последняя битва, и предвкушал, как отпразднует победу хорошим вином из подвалов дворца короля демонов.
Первыми запалили пушки: их тяжелые ядра сталкивались с высокими стенами города и ломали их, однако людям пришлось потратить несколько часов и использовать почти весь запас ядер прежде, чем в могучих толстых стенах Рёвана образовались бреши.
В атаку! громко вскрикнул король, и сверкающая, бряцающая тяжелыми доспехами рать двинулась на высокие стены обреченного на разрушение города.
Воины ворвались в Рёванн как смертельный ураган, сметая на своем пути защитников-демонов, заполонив улицы, сжигая дома и убивая всех, кто не успел спрятаться в огромных подвалах королевского дворца. Демоны отчаянно сражались, но не могли устоять перед закаленными в битвах воинами Калдвинда, к тому же их легкие красивые доспехи почти не защищали от мечей и секир врагов.
Город утопал в крови и стенаниях, и Ламар, спрятавшись в своих покоях, слышал, как умирали из-за него верные ему демоны.
Скоро они будут здесь! прошептал он и тяжело откинулся на спинку мягкого красного кресла. Мой народ гибнет А я сижу здесь, как трусливый пес, и жду, когда этот сукин сын Дерек Мёрксверд отрубит мне голову! И не только мне, но и Варме И моей Сильвии, моему «Алому цветку» Что же я делаю? Глупец! Он вскочил на ноги, выбежал из покоев и, не отвечая на вопросы жены и дочери, бросился вниз по ступеням к воротам огромной придворцовой площади.