«Во время бомбежки баню в лагере сожгли военнопленные. Был случай», пишет тетя Тася, «задумали бежать две девушки, одна сумела, и если бы не собаки, она далеко бы убежала. Ее вернули, избили и бросили в одиночку на цементный пол, лишили пищи. Вторая девушка застряла в колючей проволоке под током», и сразу была убита фашистским надзирателем. «Она вскрикнула, часовой выстрелил, попав ей в грудь». Это видели из-за бугров земли пленники, испуганно прятавшиеся и тоже мечтающие, но не осмеливающиеся бежать. «После этого побега наказали всю палату, с кем жили эти две беглянки. Заставили до заката стоять по стойке смирно на припеке солнца без платка на голове, под окнами лагерь-фюрера. Головы у людей кружилась, они падали, их били и ставили на ноги снова под палящее солнце. Во дворе лагеря стояли три больших железных ванны: в 1-ой и 3-ей была холодная вода, во 2-ой кипяток. За побег и забастовки, которые в лагере случались часто, «купали» в этих ваннах: надевали длинную рубашку и бросали в холодную, затем в кипяток, и снова в ледяную воду».
Работать гоняли по всему городу убирать город и чистить туалеты или вскапывать огороды у богатых немцев. Если у кого-то из богачей-фашистов погиб или стал калекой в результате этой войны родственник или знакомый военный, то эти родственники или знакомые немца наслаждались местью, избивали с особой жестокостью пленных, попавших к ним на прополку.
Я видела однажды в кино, как фашистские офицеры «дрессировали» своих детей с грудного возраста: они дразнили малыша, отнимая у него изо рта соску с молоком, едва ребенок хватал за соску ее сразу же вырывали, и снова через минуту предлагали вожделенную пищу, и снова отнимали соску. Это в течение дня повторялось несколько раз, в любой свободный момент, когда к малышу мог подойти его отец или кто-то из мужчин немецкой семьи. К полугоду такой ребенок уже с особой жестокостью мог причинять боль даже своей матери. Так была выдрессирована зверская нация, те самые жесточайшие звери, которые издевались над военнопленными в фашистских лагерях.
«Чтобы не идти к немцам в огороды на работу, люди расчесывали себе руки и ноги, прокалывали кожу так, что получалось вздутие», пишет тетя Тася, «их клали в лазарет и тем самым пленные спасались от издевательств».
Тетя Тася перед войной хотела уехать на Дальний Восток, тогда среди молодежи ходило поветрие достигать успехов подальше от родного дома, добиваться всего самостоятельно. Но судьба привела ее в Харьков, здесь и застала война. Таисья Александровна работала в райкоме комсомола, занималась документацией. Когда началась война, всем работникам Харьковского райкома комсомола объявили об эвакуации и заставили быстро собираться. По дороге к вокзалу оперативно исчезло райкомовское начальство, кто-то видел, как секретарей райкома сажали в отдельные машины и прямо от райкома эти машины испарились в неизвестном направлении. В вагоне поезда, таким образом, оказались только служащие. Поезд ехал очень долго, по рассказам Таисьи Александровны, коллеги начали беспокоиться, почему так долго едут они, куда их везут. Чем дальше отъезжал поезд, тем страшнее становилось за реальность. Люди беспокоились, пытались задавать вопросы, стучали в дверь вагона. Была одна остановка, во время которой люди набрали воды в пустые емкости, но уже тогда, на попутной станции, появилось подозрение на то, что людей везут не спасти, а казнить, поэтому бежали несколько человек, ехавших вместе в этом вагоне.
При посадке обещали отвезти в тихое место, где они переждут военные действия, никто и не ожидал, что война продлится так долго, думали, за неделю уберут захватнические войска и объявят мир. Эшелоны прибыли в Германию. Люди были напуганы, по толпе понеслись слухи, что все они стали узниками.
Из записей тети Таси было ясно, что русские люди в концлагере вели подпольную работу, слушали радио и передавали записки о ходе фронтовых работ. Но каким образом эти записки передавались, теперь уже не узнать. Таисьи Александровны сейчас уже нет в живых. Она долго лежала парализованная, но при памяти. Однажды позвонила мне по телефону и попрощалась, взяв с меня слово написать о каторжных страданиях людей, узников фашистского концлагеря и о святой борьбе человечества против фашизма.
«В лагере пленным ходить было не в чем, так люди добывали наждачную шкурку, кусками бросали ее в мойку с эмульсией, получались шелковистые ленты, их сшивали и сшили рубашки, майки, фартуки. Тапки сшили из ремней».