Стас, твое предложение насчет кабака в силе?
Конечно, в силе! Только есть небольшая проблема.
Финансовая?
Да! Вы же знаете, что я после отпуска, поэтому сейчас на мели
Деньги это навоз, сегодня нет, а завтра воз, изрек Астахов, и вытащил из кармана золотой браслет.
Что это? спросил Севостьянов.
Браслет.
Ты его собираешься продать?
А зачем он мне? Продам и закроем вечером кабак!
Откуда он у тебя, у жены что ль упер?
Ну почему сразу, у жены? Может, на пожаре нашел.
То есть, как на пожаре? Ты на пожаре утащил браслет?
Да почему сразу утащил? Просто нашел.
Нашел? Нет, Гена, ты его не нашел Нашел это когда вернул владельцу, а ты его продать собрался. Так что, давай называть вещи своими именами: ты его, Астахов, украл, а ворам не место в моем карауле, слышишь? Не место. Пиши рапорт о переводе. Как напишешь, оставишь в караулке вместе с браслетом, и постарайся сделать так, чтоб впредь наши пути не пересекались.
Через тридцать минут Севостьянов сидел напротив начальника части, перед подполковником Егоровым лежал рапорт Астахова и браслет, украденный на пожаре.
Да, Стас, ну и задачки ты мне в первый день задаешь, пробурчал себе под нос круглолицый подполковник, утирая носовым платком испарину со лба.
Товарищ полковник, я прошу вас уволить этого сотрудника из рядов огнеборцев.
Ну, оступился один раз человек, ну, не подумал о своем поступке, что же его сразу увольнять-то Нет, ты не подумай, я его никоим образом не защищаю, совершил, ответь! Но, может быть, он полностью осознал свою вину, и впредь не совершит такой поступок, а мы с тобой его попрем сегодня с позором, и не дадим ему шанса на исправление! Он же друг твой, Стас! В институт на заочку поступил, в скором времени офицерское звание получит, а мы его с тобой на улицу.
Пусть офицер этот недоделанный спасибо скажет, что не в тюрьму ему там как раз самое место.
Жестоко.
Нет, товарищ полковник, справедливо Люди пострадали, потеряли кров, а он у них вещи тащит. Я еще бы понял, если денег занял и не отдал, а он, сволочь с пожара
Он пишет о переводе.
Вы можете оставить вора в части, но только не под моим руководством.
Подполковник снял очки, положил их на стол рядом с браслетом, потер пальцами воспаленные глаза, почесал свой лысый череп, и пробормотал:
Спасибо Господи, что есть еще такие люди!
После снял трубку, набрал на дисковом телефонном аппарате несколько цифр и, как только ему ответили, произнес:
Алло, Светочка, это Егоров! Я хочу вас попросить, чтоб вы подготовили приказ об увольнении одного сотрудника, его фамилия Астахов. Рапорт есть, через час будет подписан, а к вечеру ляжет к вам на стол.
Спасибо, товарищ полковник! поблагодарил Севостьянов начальника части, как только тот повесил трубку, Я могу идти?
Идите.
Когда Севостьянов вернулся в караулку, услышал, как Астахов пытается перед коллегами оправдать свой поступок.
Ребят, поверьте, что я не знаю, зачем я это сделал. Стас сказал, что у него нет денег на кабак, и я подумал, а почему нам не гульнуть на этот злосчастный трофей.
Не Стас, а старший лейтенант Севостьянов, грубо перебил вошедший в помещение начальник караула.
Прости меня, пожалуйста! опустив голову, пробурчал Астахов.
Нет вам прощения, Астахов, берите лист бумаги и пишите новый рапорт, на этот раз об увольнении.
А я, может, не хочу писать рапорт на увольнение.
Тогда напишу я. Напишу, для начала, на служебную проверку, с отстранением вас от занимаемой должности, а после, может, и до прокуратуры дойдет.
Я понял, что писать?
Пиши: Прошу уволить меня в связи Я думаю, что причину вы найдете сами. Сегодняшнее число и подпись. Написал?
Написал.
Тогда не смею больше вас, Астахов, задерживать.
Как только Гена вышел из караульного помещения, Тельнов негромко спросил:
Стас, а может быть, не нужно было с ним так радикально?
Саша, пока я начальник этого караула, так будет с каждым, кто позарится на чужое. Я разъяснил?
Более чем, ответил Тельнов, и добавил, если я правильно понял, кабака не будет?
Не будет, ответил ему Севостьянов, и вышел из комнаты.
Глава вторая
Из подъезда вышла молодая женщина лет тридцати, среднего роста, худощавая, с интеллигентными чертами лица. На ней был легкий белый сарафан, с разбросанными по нему ромашками. Она держала за руку сынишку, и они направились в сторону детской площадки. Щурясь от яркого солнца, Алла тяжело вздохнула и подумала, что было бы замечательно, если бы Стас был сейчас с ними. За последнее время он сильно изменился и не был уже тем романтичным юношей, с которым она когда-то познакомилась. Ей все чаще приходилось сталкиваться с его невниманием, раздражением и внезапными вспышками гнева